Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

Сигареты закончились как всегда неожиданно и некстати. Клим недовольно смял пустую пачку, четким броском зашвырнул в ведро у двери, натянул кофту, надел кроссовки и пошел в ближайший магазин добывать себе вечернее успокоительное. Пристрастился он к ним и правда знатно, но аппетит приходилось сдерживать, ибо сигареты стоили денег, а лишних у него пока не водилось. Да и, честно говоря, речью бабушки он все же впечатлился, хотя впечатление и оказалось малость смазанным от того, что произносила она ее с сигаретой во рту и умирающей при этом не выглядела. Да еще и прикурить дала, чтобы он не скучал, пока его поучают. Так что выбирая между не то чтобы верной смертью в отдаленном будущем и вполне реальными мучениями уже этим вечером, Клим уверенно выбрал нескорую смерть.

На улице моросило. Зарев, или август по здешнему, погодой не радовал. Был он хмурый, холодный и дождливый. Дед обещал, что осень будет теплая, но Климу не хватало солнца сейчас. Набросив на голову капюшон, он добежал до ворот Конторы и шагнул за них. И остановился. У прорезанной в воротах железной калитки, подставив лицо дождю и ловя губами капли, стояла Злата. Она была без зонта и без кофты и при этом выглядела и улыбалась так, будто занималась самым прекрасным делом на свете и от того пребывала в состоянии абсолютного счастья. А волосы уже были совсем мокрые и футболка тоже. Заболеет же! Чего творит!

— Злата! — позвал Клим. — Привет…

Она поспешно обернулась к нему, но, увидев, тут же расслабилась. Ожидала увидеть кого-то другого? Яшку? Или наоборот прячется от брата тут, потому и не идет на территорию? Удивительно, она была с ним. С молчаливым, замкнутым Яшей, который при девушке ни разу не смог двух слов внятно связать. Но отчего-то это больше не вызывало ни зависти, ни боли. Три дня прошло с тех пор, как они с братом помирились, и весь гнев в Климе давно успел остыть.

— Тебе не холодно? — спросил Клим без всякой задней мысли. — Хочешь мою кофту?

Злата засмеялась, а потом огляделась, убеждаясь, что никого поблизости нет, и повела рукой от живота вверх — ко лбу, пошептала, и одежда и волосы мгновенно просохли.

— Я ж ведьма, — напомнила она.

— А чего тогда мокнешь? — нахмурился Клим.

— А потому что хорошо.

Ничего хорошего в моросящем дожде он не видел. Вокруг было сыро и неприятно, а Клим любил солнышко, тепло и сухость. Но спорить не стал. Ну, есть у девки причуды, чего к ней лезть, не его же. Вот чья будет, тот пусть и разбирается.

— А ты чего себя не просушишь? — поинтересовалась Злата. — Можно еще «зонтик» сделать. Это простой заговор. Давай научу. Повторяй.

И она произнесла слова. Климу почудилось, будто его ударили по затылку. Он уже весь был мокрый, и отказаться было глупо, но проблема заключалась в том, что вне тренировок его силы окончательно отказались повиноваться ему.

— Ты чего? — склонила голову на бок Злата. Потом прищурилась, разглядывая его руки. — Ой… Клим… У тебя там…

— Чего у меня? — напрягся он.

А вдруг бабушка не соврала про все эти неведомы болезни, что бывают от курения, и он уже умирает?!

— Застой.

— Чего?

— Твои силы, — пояснила Злата. — В норме они должны циркулировать, а у тебя… ну… не движутся.

— И ты видишь? — поразился он.

Злата смущенно пожала плечами, словно извиняясь за то, что такое умеет, — Клим удивился, он честно говоря, вообще не думал, что она в принципе может смущаться, — а потом повела рукой, и он ощутил, как дождевые капли перестали сыпаться ему на голову. Увы, попросить просушить его одежду было ниже его достоинства, а сама Злата явно не собиралась делать это без просьбы. Наверное, не хотела выставлять совсем дураком.

— Недолго могу, и если хорошо сосредоточусь, и если маг не пытается закрыться... — ответила Злата. — Тебе нужно кому-то об этом сказать. Тому, кто сможет помочь.

— И отчего это? Болезнь какая-то? Магическая?

Мелькнула мысль: а вдруг это тоже от курения? Но её он озвучивать не стал. Злата что-то обдумала.

— Когда это началось?

— Когда сюда пришли, — обмирая, признался Клим. — Сначала еще ничего было, а потом… вообще никак. Только на тренировках еще могу что-то…

— Это от волнения, — вздохнула Злата. — Так бывает, когда маг, например, напуган.

— Я не напуган!

— Я не говорю, что ты напуган, — качнула головой она. — Я говорю, что ты можешь волноваться… Новый мир, все-таки. Но чем сильнее маг, тем острее его силы реагируют на его настроение. Чаще, правда, начинают выходить из-под контроля. Ну там, лампочки вокруг мигают, предметы летают, и происходит прочая дребедень. Папа мне рассказывал, что твой дедушка от волнения как-то раз сотворил пульсар в три раза больше обычного. Но бывает и такой вариант как у тебя. И дальше будет хуже.

Клим сжал зубы. От обиды сперло дыхание. Да что же с ним не так? Почему вместо того, чтобы творить пульсары в три раза больше обычных, он вообще потерял возможность из создовать? Сейчас Злата еще скажет, что лечения нет.

— И ничего нельзя сделать? — спросил он, отчаянно стараясь сохранить голос спокойным.