Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад

Останавливать не стала, только глянула так, что его кадык ходуном пошел, и осторожно приоткрыла дверь. В трактире было на удивление немноголюдно. Трое мужчин за дальним столом — местные. Одного я пару раз даже в замке видела. Двое в капюшонах по центру — подозрительные типы, но мне сейчас не до них. Темноволосый мужчина в дорогом походном костюме и женщина в плаще с глубоким капюшоном у окна. Я бы и не поняла, что женщина, но увидев меня, она испуганно ахнула, тем себя и выдала. Все остальные повели себя сдержаннее, посмотрели, поежились и в свои тарелки, видимо, чтобы аппетит не портить. Зато заезжий менестрель, завидя мою «небесную красоту», со страху дал петуха, от чего очень смутился и замолк. Это обстоятельство склонило мрачного трактирщика на мою сторону. Оскалившись щербатой улыбкой, он вышел из-за стойки и басисто поинтересовался:

— Ты к кому или от кого?

— Я брата ищу.

— А как брат-то звать?

— Дилан.

— Диланов в городе много. Чем твой брат занимается?

— Он следопыт.

— Ах, следопыт, — крякнул трактирщик. — Уже проще. Какой он, твой брат? Как выглядит?

— Высокий, — стала вспоминать я, — темноволосый, мускулистый. Глаза у него золотисто-карие, почти желтые, и шрам на все лицо.

Рукой показала, как этот шрам проходит, и почему-то покраснела, словно что-то неприличное сделала. Лицо трактирщика удивленно вытянулось.

— Ты его сестра?

— Да, — кивнула я.

— Надо же, как бывает, — покачал он головой. — Одному стать, а другому б встать. Подожди здесь, я его сейчас позову. Комнату твой брат у меня снимает.

— Только не говорите ему, что это я, — тут же встрепенулась я, и жалобно посмотрела на трактирщика.

— А что так? — подозрительно сощурился трактирщик.

— В ссоре мы.

— Так ты мириться с ним пришла?

Я сделала скорбное лицо:

— Мириться.

— Жди, — по-доброму усмехнулся трактирщик, — сядь во-он в тот угол. Я его к тебе приведу.

— Спасибо.

— Да, было бы за что, — и, заглянув на кухню, громко крикнул. — Эй, Роби, принеси-ка нашей гостье за дальним столом теплого пунша. Поди, замерзла, горемычная, пока шла сюда в одном-то платье.

Обернулся, весело подмигнул и пошел на второй этаж, звать Дилана. Я же, нервозно поддергивая несуразно-длинные рукава, прошла к столику, на который мне указал трактирщик, и, сев на лавку, по привычке расправила объемные юбки. Вовремя спохватилась — ссутулилась, настороженно осмотрелась. Этот жест мог бы выдать меня с головой, но никто в мою сторону не смотрел. Перевела дух.

Дыхнув на замерзшие ладони, посмотрела в мутное окошко и поняла, почему трактирщик был озадачен моим внешним видом — на улице шел дождь. Оказавшись у двери в трактир, я этого не заметила, но сейчас в ненатопленном помещении, я начала медленно, но верного околевать. Ну, Ирон, удружил, приятель.

Кто-то кашлянул, привлекая мое внимание. Я вздрогнула, и посмотрела на женщину из-под опущенных ресниц. Дородная девица, скорей всего, упомянутая Роби, с мясистым, но добрым лицом, увидев меня, проявила недюжинную силу воли, не издала ни звука, только грустно улыбнулась и поставила на стол кружку с дымящимся пуншем.

— Спасибо, — пролепетала я, с искренней благодарностью принимая этот дар.

— Да, что уж там, — отмахнулась девица, развернулась и ушла к себе на кухню.

Пока менестрель перебирал струны, я, уткнувшись в кружку, ненавязчиво наблюдала за посетителями. Двое в капюшонах, вызвавшие во мне внутренний дискомфорт и вполне профессиональный интерес, тихо переговаривались, настороженно косясь по сторонам. Упомянутый в разговоре мэр Газд и граф Шангроф, навели на интересные мысли относительно тех подозрительных отчетов, которые так нервировали меня этой ночью. Проследить бы за этими двумя, но приказ короля, есть приказ короля — придется ехать в Ворвиг.

— Ты! — рявкнули у меня над ухом.

Я в очередной раз вздрогнула. Что-то подобного я и ожидала, но все равно надеялась, что за год Дилан хоть немного успокоится. Сжав кружку с пуншем, я подняла и повернула голову так, чтобы взглянуть ему в лицо. Надо же, а я и подзабыла, какой он… внушительный.

— Привет! — мяукнула я, так как под его разъяренным взглядом, почувствовала себя такой хрупкой и беззащитной, что захотелось бежать отсюда, куда глаза глядят.

— Зачем ты здесь? — мужчина скрестил руки на груди. — Я же уже сказал — я видеть тебя не желаю.

— Эй, парень, — неожиданно вмешался трактирщик, положив руку тому на плечо. — Полегче. Она, все-таки, твоя сестра.

— Она не… — знакомо начал Дилан, но вовремя оборвал себя. — Не лезь, Барон, мы сами разберемся.

— Конечно, дружище, о чем речь, — убрал тот руку. — Только мой тебе совет — не гневи Светлого. Твоя сестра и так…

Трактирщик сделал многозначительную паузу. На язык сразу запросилось: «Богом обижена, раз такой „красавицей“ уродилась», но мужчина тактично не стал развивать эту мысль.

— Хоть ты ее не обижай. Посуди сам: на улице дождь, холод, а она вон, в одном домашнем платье да чепце летнем пришла.