Сказка Заката

— Это слово ни в коем случае не должно вас пугать, молодой человек! — махал руками старик, глядя на затуманившегося Николашу. — Процесс это отнюдь не разрушительный, как вы могли бы подумать, вполне постепенный, а высвобождающаяся при этом энергия, — старик по своему обыкновению поднял палец, — «Ишь ты, знает…», — употребляется на восстановление поврежденных тонких структур и подготовку возвращения нашего, поэтически говоря — изгнанника.

— Да вот, кстати, — продолжал он, — если помните: кхм… граждане, что приходили к вам — один из них еще выразил желание некоторым образом сопровождать нас в нашей, так сказать… прогулке по дворам — ничего же страшного от общения с ними, взрывов каких–нибудь, не случилось — так что забудьте вы вашу фантастику. И, помимо всего прочего, это лишь аналогия.

— А что мы так удирали–то от них, если — ничего страшного? — задал естественный вопрос Николаша.

— Видите ли… Если бы им удалось вами завладеть, то действие вашего «заряда» было бы, во–первых, не только локализовано, но, во–вторых, через некоторое, достаточно продолжительное время — и неизбежно нейтрализовано — вы были бы, знаете ли, просто разряжены, как аккумулятор, со всеми неизбежными последствиями для вашей личности; в этом и состоит их цель.

— Так кого — их?! — воскликнул несколько сбитый с толку «аккумулятор».

— Ну… к сожалению — всех…

— Всех?!

— Строго говоря, эээ… — всех носителей, знаете ли, противоположного заряда, то есть практически — всего человечества. Впрочем, — поспешил старик уточнить, подняв взгляд на Николашино лицо, — подавляющее большинство не желает этого, так сказать, сознательно и… да, в сущности, вовсе этого не желает, так как не осознает ничего из того, что осознаем мы с вами — им на вас попросту, извините за выражение, наплевать. Хотя, общаясь с вами достаточно близко, они неизбежно будут испытывать на себе то очищающее воздействие, о котором мы говорили — вы еще увидите.

— Однако, — старик стал очень серьезен, а Николаша замер, — есть некоторая их часть, некоторый, я бы сказал — контингент, в силу каких–то — мы можем лишь догадываться, каких — причин, — старик снова поднял палец, но не только поднял, но, казалось, даже погрозил им кому–то невидимому, — особенно сильно подвергшийся влиянию и в значительной степени находящийся под властью того самого противоположного «заряда»: этих — также в полном соответствии с законами природы — притягивает к вам особенно сильно, и именно они–то и являются для вас той самой главной опасностью, образуя вокруг вас своего рода изолирующий слой, даже как бы организацию…

«Вот! Так я и знал!» — метнулось у Николаши в мозгу.

— «Братья»!

— Да, например, — сразу понял старик, — но, конечно, не только они.

— А… а — много?..

— К счастью — не слишком. Но, все же — достаточно… Да, к сожалению, много им и не нужно — если удастся заполучить вас в свои, так сказать, руки… Но они — тем не менее — есть везде, вы уже убедились… Вот смысл — если возможно говорить о смысле — их бессмысленного по определению существования — именно в вас; и неудача с вами для каждого из них — катастрофа, поэтому вам и следовало быть столь осторожным — пока вы еще, так сказать, не были в курсе дела.

— А почему это они так легко вдруг — раз — и отступались, будто забывали?

— Так они же идиоты, — просто ответил старик. — Я ведь вам говорю — бессмысленные по определению…

Подумав немного, он заключил:

— Они тоже, разумеется, испытывают на себе ваше… эээ… воздействие, но в значительно меньшей степени: рано или поздно они — как я надеюсь — также будут в достаточной мере очищены от овладевшей ими… Но дальнейшие выводы вы теперь можете сделать сами…

— А как же так получается, что сюда–то они — не показываются? — вновь задал Николаша так и оставшийся для него не проясненным вопрос. — Просто потому, что — идиоты?..

— Видите ли, молодой человек, — ответствовал старик, снова принимая профессорский вид, — не совсем. Одного этого было бы недостаточно. Однако по неясным для меня причинам попадаются места, как бы изолирующие, экранирующие этот разлитый в мире, ммм… «антизаряд» — таков, в частности, этот дом — я в нем потому и поселился. То есть, укрывшись здесь, мы становимся — для них — как бы невидимыми. Кстати, есть и отдельные, очень редко встречающиеся люди, всегда очень старые, также свободные от… ну — от всего этого. Не знаю, почему… И мне кажется, это свойство места и людей — связаны: здесь, вот, например, проживают, изволите видеть, одни лишь старики, я вам рассказывал.

— Так вот почему вы… ох, простите… — спохватился Николаша, поняв, что, пораженный изумившей его догадкой, сказал бестактность.

— Нет–нет, — ничуть не смутившись, ответил Николай Николаевич, — со мной дело — некоторым образом, совсем другое… Да и не такой уж я старик, каким кажусь вам, — усмехнулся он, — это, знаете ли, мне тоже в вашем–то возрасте человек лет сорока пяти казался стариком. Хотя выгляжу я, вероятно, не лучшим, так сказать… Но — сами изволите видеть: какую жизнь приходится вести — так вот и сложилось.