Сказки

- На такое дело, царь, никто не пойдет, кроме ужасного богатыря великана, что сейчас у моря-окияна сидит и кита ловит, снаряди послов к нему.

Снарядил царь послов с подарками, пошли послы раззолоченные да важные.

Шли, шли в густой траве и увидали великана; сидит он в красной рубашке, голова огненная, на железный крюк змея надевает.

Приужахнулись послы, пали на колени, пищат. А тот великан был мельников внучонок Петькарыжий - озорник и рыболов.

Увидал Петька послов, присел, рот разинул. Дали послы Петьке подарки - зерно маковое, мушиный нос, да сорок алтын деньгами и просили помочь.

- Ладно, - сказал Петька, - веди меня к зверям.

Привели его послы к рябиновому кусту, где из горки торчит мышиный нос.

- Кто это? - спрашивает Петька.

- Самая страшная Крымза двузубая, - пищат послы.

Мяукнул Петька по-кошачьи, мышка подумала, что это кот, испугалась и убежала.

А за мышкой жук топорщится, боднуть норовит рогом.

- А это кто?

- Носорог, - отвечают послы, - всех детей наших уволок.

Петька за спину носорога ухватил, да за пазуху! Носорог царапался.

- А это Индрик-зверь, - сказали послы.

Индрик-зверь Петьке на руку заполз и укусил за палец.

Петька рассердился:

- Ты, муравей, кусаться! - И утопил Индрик-зверя в окиян-море.

- Ну что? - сказал Петька и подбоченился.

Тут ему царь и царевна Кузява-Музява Прекрасная и народ бух в ноги.

- Проси, чего хочешь!

Поскреб Петька стриженый затылок:

- Вот когда с мельницы убегать буду, так поиграть с вами можно?

- Играй, да легонечко, - пискнул царь.

- Да уж не обижу.

Перешагнул Петька через городок и побежал рыбу доуживать. А в городке во все колокола звонили.

МИШКА И ЛЕШИЙ

В дремучем лесу под елью в норе живет леший.

Все у него шиворот-навыворот - полушубок задом наперед надет, правая рукавица на левой руке, ноги вперед пятками и нет правого уха.

Начнет сморкаться, кулаком продерет зеленые глаза леший и загогочет. Или то в ладоши бить примется.

А ладоши у лешего деревянные. Разорвался раз у него лапоть, кругом ни одной липки не растет. И пошел леший на пасеку.

Дерет лыки, а сам приговаривает:

Дерись, дерись шибко,

Лыко, моя липка. На пасеке у пасечника жил Мишка-вострый и знал про лешего всю подноготную.

Услыхал Мишка - липы шумят, вылез из шалаша, смотрит - ободрал все липки леший, идет назад, лыками машет и гогочет, а, высунувшись из-за сосны, смеется месяц.

Прокрался Мишка от куста к кусту до самой ели, прошмыгнул раньше хозяина в темную нору и спрятался во мху.

Леший лучину зажег, принялся из сырых лык лапти плести.

Ухмыляется лошадиными губами, посвистывает, а Мишка шепчет:

Дерись, дерись шибко, Лыко, моя липка.

Затрясся леший:

- Кто тут?

Вылез Мишка из угла, руки в боки и говорит:

- Ты меня только напугать можешь, а сделать ничего не сделаешь, а я вот тебе скажу: овечья морда, овечья шерсть.

Заплакал леший:

- Не губи меня, Миша, я все тебе сделаю.

- Хорошо, - говорит Мишка, - сделай пчел дедушкиных золотыми, а ульи хрустальными.

Пошел Мишка на пасеку и видит... Стоит Мишкин дедушка, словно его мешком из-за угла хватили...

Что за диво?.. Переливаются ульи хрустальные, летают пчелы из чистого золота и гнутся под ними цветы луговые.

- Это, дедушка, леший наделал, - говорит Мишка.

- Какой леший? Ах ты, разбойник, над стариком смеяться, вот я тебя хворостиной...

А леший в иные леса ушел - не понравилось.

ПОЛКАН

На весеннем солнышке греется пес Полкан.

Морду положил на лапы, пошевеливает ушами - отгоняет мух.

Дремлет пес Полкан, зато ночью, когда на цепь посадят, - не до сна.

Ночь темна, и кажется все - крадется кто-то вдоль забора.

Кинешься, тявкнешь, - нет никого. Или хвостом по земле застукает, по-собачьи; нет никого, а стукает...

Ну, с тоски и завоешь, и подтянет вон там, за амбаром, зальется чей-то тонкий голос.

Или над поветью глазом подмигивать начнет, глаз круглый и желтый.

А потом запахнет под носом волчьей шерстью. Пятишься в будку, рычишь.

А уж жулики - всегда за воротами стоят, всю ночь. Жулика не страшно, а досадно - зачем стоит.

Чего-чего не перевидишь ночью-то... охо, хо... Пес долго и сладко зевнул и по пути щелкнул муху.

Поспать бы. Закрыл глаза, и представилась псу светлая ночь.

Над воротами стоит круглый месяц - лапой достать можно. Страшно. Ворота желтые.

И вдруг из подворотни высунулись три волчьих головы, облизнулись и спрятались.

"Беда", - думает пес, хочет завыть и не может.

Потом три головы над воротами поднялись, облизнулись и спрятались.

"Пропаду", - думает пес.

Медленно отворились ворота, и вошли три жулика с волчьими головами.

Прошлись кругом по двору и начали все воровать.

- Украдем телегу, - сказали жулики, схватили, украли.

- И колодец украдем, - схватили, и пропал и журавль и колодец.

А пес ни тявкнуть, ни бежать не может.

- Ну, - говорят жулики, - теперь самое главное!

"Что самое главное?" - подумал пес и в тоске упал на землю.

- Вон он, вон он, - зашептали жулики.

Крадутся жулики ко псу, приседают, в глаза глядят.

Со всею силою собрался пес и помчался вдоль забора, кругом по двору.