Сказки и истории (том 2)

— Ну и роскошные вещи ты принес! — сказала старуха приемная мать, ее удивительные орлиные глаза вспыхнули, а тонкая шея стала чаще дергаться.

— Везет же тебе, Руди! Дай-ка я тебя поцелую, мальчик мой дорогой!

И Руди разрешил себя поцеловать, но по лицу его было видно, что он применяется к обстоятельствам, к небольшим домашним неудобствам.

— Какой ты красивый, Руди, — сказала старуха.

— Не выдумывай, — сказал Руди и засмеялся, но ему было приятно, что она так говорит.

— И опять я скажу, — сказала старуха, — везет же тебе.

— Тут ты, пожалуй, права, — сказал Руди и подумал о Бабетте.

Никогда еще не испытывал он подобной тоски по долине.

«Должно быть, они уже дома, — сказал он сам себе. Они уже два дня назад собирались быть дома. Надо сходить в Бе!»

И Руди пошел в Бе и застал мельника с дочкой дома.

Его хорошо приняли и передали ему поклоны от родни из Интерлакена. Бабетта говорила не много, она стала совсем молчаливой, но говорили ее глаза. И Руди был этим совершенно удовлетворен. Мельник, который вообще-то любил поговорить сам — он привык, что его шутки и остроты вызывают смех, недаром же он богатый мельник, — на сей раз, казалось, предпочитал послушать Руди. А тот рассказывал об охотничьих приключениях, об опасностях и трудностях, которые подстерегают на скалистых утесах охотника за сернами, о том, как приходится перебираться по зыбким снежным выступам, какие вьюга налепит на краю скалы, и по неверным мосткам, какие она перекинет над пропастью. Руди выглядел очень храбрым, и меж тем как он рассказывал об охотничьей жизни, о мудрости косуль и об их отважных прыжках, о могучем фёне и о катящихся лавинах, глаза его сверкали; он ясно видел, что с каждой новой историей все больше располагает мельника к себе; особенно тому пришлись по вкусу рассказы о коршунах и бесстрашных королевских орлах.

Неподалеку отсюда, в кантоне Вале, есть орлиное гнездо, искусно свитое под нависающим краем утеса, а в гнезде — птенец, которого никак не достать. Недавно один англичанин предлагал Руди пригоршню золота, если тот согласится достать птенца живьем. «Но всему есть граница — сказал Руди. — Орленка не достать, глупо за это браться».

И вино лилось, и речь лилась, но вечер показался Руди очень коротким, хотя после первого посещения мельницы он воротился домой в полночь.

Какое-то время в окне еще горел свет, проникая сквозь зеленые ветви деревьев; на крышу из слухового окна вышла кошка, живущая в комнате, а по желобу пришла кошка, живущая на кухне.

— Знаешь, какая на мельнице новость? — спросила кошка, живущая в комнате. — Тайное обручение! Отец еще ничего не знает. Целый вечер Руди и Бабетта наступали под столом друг другу на лапы, они и на меня раза два наступили, но я не стала мяукать, чтобы не привлекать внимание.

— Я бы замяукала, — сказала кошка, живущая на кухне.

— Что пристало делать на кухне, не пристало делать в комнате, — сказала кошка, живущая в комнате. — Хотелось бы мне, однако, знать, что мельник скажет, когда узнает об обручении.

Да, Руди тоже хотелось бы знать, что скажет мельник, но долго дожидаться, покуда это выяснится, он не стал.

Несколько дней спустя над Роной, по мосту, соединяющему кантоны Вале и Во, громыхал омнибус, а в нем сидел Руди, как всегда веселый, предвкушая благословение, которое он получит нынче вечером.

А когда настал вечер и омнибус катил той же дорогой обратно, Руди опять сидел там, едучи домой, а на мельнице кошка, живущая в комнате, бегала с новостями:

— Эй ты, которая на кухне, слыхала? Мельник знает все! Хорошенький же это приняло оборот! Руди пришел сюда под вечер, и они с Бабеттой долго шушукались и шептались, стоя в коридоре у самой двери мельника. Я лежала у их ног, но они на меня и внимания не обращали. «Я иду прямо к твоему отцу, — сказал Руди, — у меня намерения честные». — «Пойти мне с тобой? — спросила Бабетта. — Ты будешь смелее». — «Я достаточно смел, — сказал Руди, — но если это будет при тебе, ему, хочешь не хочешь, придется быть полюбезнее». И они пошли. Руди при этом наступил мне на хвост! Руди ужасно неловок! Я крикнула «мяу!», но ни он, ни Бабетта и слушать не стали. Оба вошли, а я юркнула вперед и сразу прыгнула на спинку стула — откуда было мне знать, что тут Руди еще вытворит. Но мельник его сразу выдворил. Это было сделано недурно! За дверь, в горы, к сернам, пусть в них метит, а не в нашу Бабетту!

— Но что же они говорили? — спросила кошка, живущая на кухне.