Сказки Старого Фонаря

  После обеда Йозефу тоже скучать некогда – надо заполнять гроссбух. Садится мельник в специальную комнатку со столом да стулом; на столе – отточенные перья, достает тяжелую потрепанную книгу, счеты. Учет ведет, сколько зерна поступило на мельницу, сколько муки вышло и когда, для кого и сколько за это получит мельник, а сколько надо заплатить работникам, сколько оставить на ремонт мельницы, а сколько можно тратить…

  Сотня дел у мельника, и что удивительно – со всем справляется! Сколько бы людей не прибыло на мельницу утром, всегда успевал Йозеф и его работники все перемолоть, по мешкам рассыпать и на следующее утро заказчикам отдать. Ни разу еще не случалось такого, чтобы прибыл воз за мукой – а мука не готова, всегда все вовремя, аккуратно и очень точно.

  При этом работники на мельнице работали спокойно и чинно, особо не уставали, платил им мельник щедро, и многие молодые парни в Городе хотели попасть к нему в услужение, но куда там! Держались за свое место работники и не часто образовывалась на мельнице вакантная должность: кто же захочет уходить с доходной и не трудной работы?

  Но была одна странность – никогда мельник не заставлял работников вертеть тяжелую ручку водяного колеса. А плотины на мельнице отродясь не было, колесо медленно и лениво крутила река своим течением. Но несмотря на это, к ручному управлению колесом, чтобы ускорить работу, никто и никогда не прикасался – натаскают, бывало, работники зерна, засыплют в жернова, да и идут себе спокойно домой уже к обеду.

  Ну а что им? Мельник не требует, так значит, и не надо торопить колесо.

  Течет мука тонкой струей, еле-еле сыплет. А мельник спокоен, знай себе трубочку покуривает.

  Открою вам тайну – как и любой мельник, Йозеф был колдуном. И, как и на любой мельнице, в омуте под мельничным колесом у него жили черти. Но если у некоторых неумелых мельников черти просто так прохлаждались, а порой и пакостили работе мельницы, то тут все было иначе.

  Днем черти мирно спали в омуте, отдыхали и занимались своими делами, а как наступала полночь, выходил мельник на улицу, спускался к колесу. В руках у него – длинная-предлинная хворостина; Йозеф хворостину в воду опустит, хворостиной воду мутит, чертей будит. Выходят черти на поверхность – и вот тут-то и начинается настоящая работа.

  Самый старый и самый главный черт зерно в жернова ссыпает, мешки вытряхивает до последнего зернышка, а двое, которые помоложе – на колесо встают и ну бежать на нем! Быстро бегают черти, крутится колесо так, что не видно его становится. Зерно бежит по желобу рекой, быстро-пребыстро начинают вращаться тяжелые каменные жернова, ровным, широким полотном стелется мука из-под них. А мельник рядом стоит со своим гроссбухом, считает, чьи мешки брать да сколько из них муки выходит. Как перемелют черти все зерно-берут в руки лопаты, и ну муку по мешкам обратно расфасовывать! Только белая пыль столбом летит! Мельник да старый черт едва успевают готовые мешки завязывать да в углы растаскивать. Двух ночи еще нет, а зерно уже все перемолотое, по мешкам расфасовано, хоть сейчас приезжай да забирай.

  Ныряют тогда черти в омут, муку с себя смоют да в дом к мельнику идут. Покурят трубочку, поужинают, двое молодых чертей садятся в кости играть, а Йозеф да старый черт разговаривают, новостями делятся. До первых петухов, бывало, сидят, ну а потом известное дело – черти обратно в омут, а мельник спать ненадолго укладывался, а потом снова за работу – мешки с мукой отдавать заказчикам да новые мешки с зерном принимать.

  Одно плохо – не было у Йозефа помимо чертей никаких собеседников, да и немудрено – с такой-то работой некогда по трактирам ходить, с местными мужиками дружбу водить.

  Но еще хуже было то, что не было у Йозефа жены.

  Женам – им ведь что надо? Чтобы балы, приемы, платья да украшения, а перед кем на мельнице платьями щеголять? Перед чертями разве что. Опять же, мельница хоть и неподалеку от Города, а все ж пешком не пойдешь, да и то сказать – люди, конечно, про чертей и колдовство не знали, но Йозефа сторонились, в гости не приглашали. Так, на всякий случай. Мельник же, а всякий мельник, как известно, колдун, так что лучше быть настороже. Вот и не стремились отцы сватать своих дочерей за трудолюбивого, красивого и богатого мельника. Как говорится, от греха подальше.

  Сядут, бывало, после работы, Йозеф да старый черт, сидят, курят трубки.

  -Скучно мне, – жалуется мельник и затягивается ароматным табаком.

  -Дык… – поддакивает черт и щелкает пальцами. На кончике ногтя появляется крохотное пламя, он пристально глядит на него несколько секунд – пламя вырастает, освещает чертово рыльце, пятачок носа и острые волосатые уши. Черт не спеша раскуривает свою трубку, затягивается.

  -Мне уже тридцать пять в это году, а я все один, – снова жалуется Йозеф, – грустно.

  Вот и весь досуг.