Сказки тридевятого округа

Сотрудники службы безопасности действительно тащили начальника отдела кадров товарища Понаётова, подхватив последнего с двух сторон под руки. Иосиф Петрович только успевал торопливо перебирать ногами и наверняка упал бы на колени перед начальником строительства, если бы дюжие «опричники» не поддержали его.

– В чём дело? – грозно спросил Романов у растерявшегося кадровика. – Почему на «объект» присылают каких-то поросят, а я об этом ничего не знаю?

– Так ведь и я не знал до вчерашнего вечера! – оправдывался кадровик. – У нас ведь как заведено: сначала поступает личное дело кандидата, я его изучаю, а потом уже докладываю Вам, Пётр Алексеевич! – торопливо пояснял Понаётов. – И только после этого Вы даёте команду на принятие нового сотрудника.

– Что ты мне тут сказки рассказываешь? – недовольным тоном прогудел Романов. – Я и без тебя отлично знаю механизм зачисления новых работников в кадры. Ты мне скажи, почему я не ведаю о последнем распоряжении Высшего Совета?

– Так никто не ведает, Пётр Алексеевич! Нет никакого распоряжения!

– А что есть?

– Есть только телеграмма на внесение изменения в штатное расписание «объекта». Я в том смысле, что увеличили нам штаты! Странно всё это, товарищ Романов! Я, бывало, месяцами бьюсь, чтобы хоть одну единицу в штат добавили, а тут сразу шесть должностей ввели!

– Шесть должностей? Это значит, что кроме поросят на «объекте» ещё новички имеются?

– Получается что так, товарищ Романов!

– Кто такие?

– Не ведаю, Пётр Алексеевич! Ни личных дел на вновь присланных работников, ни нового штатного расписания Управление кадров ещё не предоставило, потому и не ведаю, товарищ начальник строительства!

Романов скрипнул зубами, с досадой стукнул тростью по кирпичам и зашагал вдоль будущих торговых рядов.

– А что нам, государь, с поросятами, то бишь с каменщиками делать? – крикнул вслед думный дьяк.

– Убрать! Немедленно убрать с «объекта»! – рубанул воздух тростью Романов.

– Куда убрать? – не понял кадровик.

– Туда, откуда прибыли!

– А основание? – не унимался поборник трудового законодательства.

– Основание? – снова вспылил Романов. – Напиши, что эти горе-каменщики уволены за невыполнение плана работ. Сколько времени они у нас на «объекте» обретаются?

– Так уж третий день пошёл, Пётр Алексеевич, – снова подал голос Горыныч.

– Пиши, что бригада каменщиков в составе трёх человек уволена за регулярное невыполнение плана работ и скрытый саботаж!

– Про саботаж в Трудовом Кодексе ничего нет, – несмело заметил кадровик. – Прошло золотое времечко! Нынче такой статьи нет.

– Ну, если такой статьи нет, то про саботаж можешь не писать, – смягчился начальник строительства. – Но если им этого мало, то добавь, что сказка про трёх поросят изначально была английской, поэтому присутствие на «объекте» Нафаила, Нуфаила и Нифаила не может «…повысить процентное содержание героев русских народных сказок в составе общей информационной массы»!

– Можешь смело намыливать голову! – шепнул Малюта Якову Брюсу и поспешил вслед за Романовым.

Когда подходили к резиденции, Пётр обернулся и, глядя Малюте Скуратову в глаза, произнёс:

– Надо эту троицу найти! И чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше!

– Сделаем, государь! – бодро заверил его Малюта, догадавшись, что Романов имел в виду троих новичков из нежданно-негаданно присланной на «объект» шестёрки сотрудников.

Опытный царедворец даже не подозревал, что данное им обещание исполнится в этот же день.

Как всегда в первый понедельник месяца, Романов устраивал часы приёма по личным вопросам. В этот день после обеденной трапезы любой работник «объекта» мог попасть на приём к начальнику строительства без предварительной записи. Пётр Алексеевич понимал, что если он как руководитель не будет решать назревшие в трудовом коллективе вопросы, то рано или поздно на строительстве возникнет бунт или, выражаясь научным языком, спонтанный поиск выхода из конфликтной ситуации. Поэтому в день приёма по личным вопросам Романов старался не «давить» на посетителей авторитетом и не загонять проблему внутрь начальственным рыком, а по возможности найти пресловутый консенсус. Большинство посетителей уходили из резиденции начальника строительства довольными, за что и прозвали первый понедельник месяца «светлым».

Женщина была сутулой, малорослой и с непропорционально маленькой головой. Она тихо, без стука вошла в кабинет и, не глядя на Романова, уселась на краешек кресла, в котором обычно сидят посетители.

Глядя на её морщинистое некрасивое лицо и выцветшие от времени глубоко запавшие глаза, Романов подумал, что скорее всего ей больше пятидесяти лет, она никогда не была замужем, у неё неустроенный быт, склочный характер и неприятный визгливый голос.

– Кикимова Марфа Васильевна, – после непродолжительной паузы произнесла женщина писклявым, почти детским голоском.

«Так, значит, с голосом я не угадал, – подумал про себя Пётр. – Посмотрим, что будет дальше».