Скелет из пробирки

– Что делать-то? – пугается мать. – Господи!

– Мы опять проведем ему уколы, – обещает Боярская, – абсолютно бесплатно, потому что являемся милосердными людьми, но от вас понадобится небольшая услуга.

– Ради жизни мальчика я готова перегрызть горло любому, – заявляет Анна Петровна.

– Вот и хорошо, – улыбается Мария Григорьевна, – вы ведь у нас актриса? Значит, сумеете хорошо сыграть роль!

А требуется от Анны Петровны сущая ерунда. Надо поехать по указанному адресу, подождать, пока придет домой Вика Виноградова, и изобразить из себя милую женщину, приветливую и интеллигентную, которая продает маринованные грибочки. Потом надо втереться в доверие к Вике, сесть с ней вместе к столу и подождать, пока ей станет плохо. Затем нужно прикинуться хорошей знакомой Виноградовой, сопроводить ее до больницы, получить на руки носильные вещи, ключи и документы несчастной и вернуться к ней на квартиру.

– Мне нужно письмо, – втолковывала Мария Григорьевна Анне Петровне, – довольно большой конверт, в нем лежат старые документы…

Другая бы женщина испугалась: что же будет в грибах, если Вике станет так плохо, что придется вызывать «Скорую помощь», но Анна Петровна готова на все, лишь бы ее сыну провели вновь бесплатный цикл уколов, и с готовностью кидается в аферу.

Она без труда попадает в квартиру к Виноградовой. Вика наивна, доверчива и готова помогать людям, а Анна Петровна, несмотря на неудавшуюся карьеру, талантливая актриса. Продав баночку грибочков, она хватается за косяк и шепчет:

– Господи, дайте мне кусочек сахара, если не жалко! Вика стремглав несется на кухню, притаскивает рафинад и с жалостью спрашивает:

– У вас, наверное, диабет! Моя покойная мама тоже бралась иногда за сладкое, когда плохо становилось.

– Нет, – лепечет Анна Петровна, – просто я два дня ничего не ела. Мой НИИ накрылся, нас, ученых, разогнали, денег нет. Вот решила грибочки продать, вы первая купили. Остальные отказывались, боится народ. Вы не сомневайтесь, для себя делала.

– А я и не боюсь, – улыбается Вика, – давайте я вас ужином угощу.

– Неудобно как, – заплакала Анна Петровна, – вроде я – нищая побирушка получаюсь.

– Да бросьте вы, – с жаром восклицает Вика и приглашает гостью на кухню, – картошечки поешьте, и полегчает.

Естественно, Анна Петровна не пробует грибы, и Вика одна уничтожает банку. Через некоторое время ей делается плохо, когда приезжает «Скорая помощь», девушка уже лежит без сознания. Анна Петровна, изображая безумную тревогу, показывает врачу пустую тару.

– У метро купили. Я не ела, у меня на грибы аллергия, а Викочка от души попробовала.

Доктор мрачно вздыхает, Виноградову госпитализируют, Анна Петровна получает утром, около восьми, вещи и ключи. Ни у кого из сотрудников больницы не возникает подозрений. Анна Петровна называется подругой Вики, мечется по коридору, плачет…

Получив ключи, актриса вновь приезжает на Реутовскую улицу и начинает открывать дверь.

– Кем вы Вике приходитесь? – проявляет любопытство дама из соседней квартиры.

И Анна Петровна совершенно спокойно заявляет:

– Я ее лучшая подруга. Вот дурочка-то! Купила у метро грибы…

Затем она начинает искать письмо. Она проводит в квартире часть утра, пытаясь найти конверт, но ничего подобного нет.

Жилплощадь у Вики большая – три комнаты. И как назло, они набиты бумагами. Анне Петровне пришлось пересмотреть кучу папок. В конце концов она, отчаявшись, звонит Марии Григорьевне.

– Тут всего полно, но письма от Любы Боярской нет.

– Должно быть! – восклицает Мария Григорьевна. – Ищи лучше.

– Я везде смотрела, тут очень много бумаг!

– Писем?

– И письма тоже есть.

– Вот что, – приказывает Мария Григорьевна, – отрой там какую-нибудь торбу, сунь в нее всю найденную корреспонденцию и неси мне, сама разберусь.

Анна Петровна оглядывается, видит сумку, сваливает в нее корреспонденцию, выходит из квартиры и налетает на Вилку.

Все уставились на меня.

– Она и впрямь хорошая актриса, – пробормотала я, – совершенно не растерялась, придумала историю про санитарку. Меня, и то лишь потом уже, насторожила одна деталь.

– Какая? – спросил Куприн.

– У нее был красивый маникюр, но не могут такие руки быть у женщины, занятой тяжелым физическим трудом.

– Да уж, – покачал головой Куприн, – правда, Мария Григорьевна не насторожилась, когда Анна Петровна рассказала ей про коллегу Вики. А вот Ладожского ты напугала по полной программе. Пришла, сунула под нос фото, где Лиззи запечатлена вместе с полковником Виттенхофом, стала «радовать» его известием о нашедшемся архиве Горгольца.

– Я думала, он один из несчастных, чудом уцелевших в Горнгольце людей, – отбивалась я, – кстати, зачем он отправился в Комитет помощи жертвам фашизма? Сидел бы тихо, не высовывался!

Олег пожал плечами.