Скелет из пробирки

– Он задвинул заслонку, и дым пошел в избу, – тихо сказала я. – Каким-то образом обманул молодых людей, втерся к ним в доверие, предложил выпить…

– Именно, – подтвердил Олег.

– Он убил племянницу! – воскликнула Томочка.

– Во-первых, она ему не родная по крови, – вздохнул Куприн, – только по документам, а во-вторых, думаю, если бы Аня даже являлась его дочерью, Валерий не остановился бы. Ведь опасность угрожала лаборатории.

Мария Григорьевна, такая же фанатка, как и Валерий, спокойно перенесла смерть Ани и Николая. Им предложили такое дело, как работа над лекарством от рака, а эти люди заартачились. Мария Григорьевна выбросила из головы все мысли о глупой дочери и зажила спокойно.

Но потом опять пришла беда. Вернее, сначала она показалась праздником. Люба, младшая девочка Боярской, вышла замуж за Игоря. Примерно через месяц после свадьбы зять предложил теще сходить в ресторан, вдвоем, без Любы. Слегка удивленная приглашением, Мария Григорьевна согласилась. Приехали в крошечный, совершенно пустой кабак, и Игорь без всяких обиняков выложил:

– Сначала машина, потом квартира, затем ежемесячное содержание.

– Ты наглец! – вскипела Мария Григорьевна. – Завел семью – изволь сам и обеспечивать! Машина! Квартира! Да у меня и денег-то нет!

И тут Игорь стал спокойно рассказывать. У Боярской чуть не случился удар. Парень откуда-то узнал правду про Горнгольц.

– Чушь, – попыталась сопротивляться Боярская. Но Игорь только усмехался:

– У вас под мышкой татуировка! Откуда?

– Я никогда не скрывала, что сидела в лагере Горнгольц, – деланно равнодушно ответила Мария Григорьевна, – тебе об этом тоже великолепно известно. Фашисты клеймили заключенных.

Игорь усмехнулся:

– Можете вешать лапшу на уши кому угодно, но не мне, историку, который как раз занимается изучением жизни узников концлагерей. Номер у вас на запястье – это клеймо, а под мышкой – группа крови, наколка эсэсовцев. Вы – Лиззи Виттенхоф и станете платить мне за молчание.

– Ты сумасшедший! – прошипела Мария Григорьевна. – Я Анна-Мария Зайцевская!

И тут Игорь вытащил из кармана пожелтевшую, смятую на сгибах бумажку.

– Вот смотрите, но только из моих рук.

Мария Григорьевна глянула на листочек… «Список тел, отправленных в крематорий 17 апреля 1945 года». Пятой по номеру шла Зайцевская.

– Вы присвоили ее документы, – пояснил Игорь, пряча бумажку, – есть еще одно обстоятельство… Ладно, согласен, передо мной полька, несчастное, измученное создание, скажите, вашего пожилого приятеля и коллегу Ладожского тоже держали в Горнгольце?

– Наверное, Люба рассказывала тебе нашу семейную историю, – хмуро сказала Боярская, – мы с Германом познакомились в лагере.

– Вас вместе привезли?

– Я полька, он русский, нет, конечно. Когда меня доставили в Горнгольц, Герман уже был там, он очень помог…

– Ладно, ладно, – отмахнулся Игорь, – давайте без заученных ролей. Ну-ка, напомните, какой номер у вас на запястье?

– Gz 157659, – заученно ответила Боярская.

– Ага, – кивнул Игорь, – а у Ладожского Gz 157658, получается, что вы стояли в одной шеренге к татуировщику, в затылок.

Мария Григорьевна опрокинула стакан с водой. Действительно, Кирилл-Гюнтер сделал татуировку сначала Ладожскому, а потом ей. В машинке переставлялась автоматически последняя цифра, но никто до сих пор не обратил внимания на последовательность номеров, такая идея пришла в голову лишь Игорю.

– Хорошо, – быстро сказала Мария Григорьевна, – машину получишь послезавтра, в качестве подарка на свой день рождения.

Игорь кивнул:

– Лады.

– Надеюсь, ты не станешь дальше распространять пришедшие тебе в голову глупости? Игорь гадко улыбнулся.

– Мое благосостояние зависит от вашей жизни и работы! Стану заботиться о вас, милая тещенька!

– Они намазали ядом шампур! – завопила я. Олег спокойно возразил:

– Нет, Валерий влил яд в вино, которое пил Игорь. Парень, увидав ключи от машины, расслабился в успокоился, решил, что теща испугалась до колик и будет платить. Валерий – опытный токсиколог. Доза отравляющего вещества была составлена так, чтобы убить парня примерно через двенадцать часов. То, что он напоролся на шампур, чистая случайность, но она сильно облегчила задачу. Малограмотный доктор из сельской больницы ни на секунду не засомневался, что у несчастного столбняк, впрочем, отдельные симптомы и впрямь были похожи.

Первые недели после похорон Валерий и Мария чувствовали некоторую тревогу. Пожелтевшую бумажку, список трупов, они так и не обнаружили в вещах Игоря, но больше никто не пытался их шантажировать, и парочка вздохнула свободно.

Затем настал час Любы.

Олег взлохматил свои и без того торчащие в разные стороны волосы.