Скелеты Острова мух

То, что остров когда-то был блокпостом, подтверждала и целая горка использованных, полуразложившихся батарей питания, найденных мной в кустах бугенвилии за бунгало. Не крошечных современных, а для ламповой радиотехники, каждая весом в пару килограммов. От них дурно пахло какой-то химией. Но если это так, то среди хлама в сарае, возможно, найдется и какая-нибудь негодная радиорухлядь тех времен. Нет, я вовсе не надеялся найти в сарае работающую рацию, включить её и объявить всему свету свое «SOS». Если бы такая и нашлась, батареи от неё высохли десятки лет назад. Я-то всего-навсего намеривался из обычно остающегося после радистов хлама, выдрать несколько деталей и наскоро собрать детекторный приемник. Как говорят радиолюбители, «на коленке». В долгие полярные зимы одним из увлечений пацанов было радиолюбительство, и детекторный приемник я бы собрал даже с закрытыми глазами.

Если говорить еще проще, то пределом моих мечтаний было найти в сарае обычный телефонный капсюль, который есть в любом стационарном телефоне. Наушник от планшета не подходил – он низкоомный. И побольше медной проволоки. Всё остальное можно сделать руками: конденсаторы – из консервных банок, диод – из обычного карандаша.

Перевернув в сарае пару тонн хлама, я нашел даже большее, чем надеялся: немецкий радиоприемник «Telefunken» времен войны и наушники к нему. Марка приемника меня сильно удивила: ведь по всему выходит, тут было именно шпионское гнездо, а вовсе не блокпост американцев? Лампы в приемнике треснули, но они мне всё равно не требовались. А отличные наушники в толстой прорезиненной оправе были внешне исправны. Нашлась в хламе и катушка толстой медной проволоки, из которой получится отличная антенна, коли её закрепить на скалах. Итак, если гора не станет мешать вечером радиоприему, я смогу поймать одну-две мощные радиостанции с континента и узнать, ищут нас или нет. Либо Каракас, либо Гавану, а, может быть, и Флориду. Возни предстояло много, нужно было еще сделать что-то вроде паяльника из куска меди, чтобы греть его на костре, отладить самодельный детектор из грифеля (увы, в допотопном Телефункене полупроводниковых диодов не было, их тогда еще не изобрели), сделать заземление.

Тем не менее, да здравствуют великие Попов и Маркони! Бедный-бедный Робинзон Крузо! Как бы он был поражен, узнав, что можно слышать человеческий голос за сотни километров, используя лишь невидимую энергию радиоволн.

Итак, вечером или следующим утром я услышу голос цивилизации. В этом я был абсолютно уверен.

Однако от этой затеи меня отвлекли новые открытия. Была пора позавтракать. Сумка отчима была еще на две трети наполнена едой, купленной в магазине перед полетом на остров. Ел я их теперь по принципу: сначала то, что может в первую очередь пропасть в жарком и влажном климате острова. Поэтому сейчас я доедал остатки полу копчёной колбасы, грыз успевший зачерстветь хлеб (остаток его я решил высушить на солнце, чтобы не зацвел) и запивал молоком из вскрытого второго кокоса.

Раскрытая сумка отчима лежала передо мной. Из неё высовывалась кожаная папка, в которой отчим хранил свои документы по острову. Я достал её и открыл. Да, всё правильно. В документах по наследованию было записано, что в случае смерти наследника его права переходят к моей матери и мне. Итак, я состоятельный человек, хотя выдрать денежку у матери после её выхода из тюрьмы будет, ох, как сложно. Но устрою ей скандал и потребую, чтобы мне купили джип-внедорожник. Конечно, ни мать, ни я не захотим устраивать из острова пансионат для богатеньких робинзонов. Мы просто его продадим и…переедем в Москву, где к тому времени будет учиться мой отец. Купим в Москве квартиру. И кто знает, может быть, мать к нему вернется. Я размечтался…

В отдельном кармане папки лежали два пожелтевших конверта. Оба были вскрыты. Я решил, что после смерти отчима я имею право их прочесть. Может быть, в них содержится что-то важное для моей дальнейшей судьбы.

Первый конверт был иностранный с обилием марок, судя по всему, когда-то посланный из нынешних мест, из Америки, в Россию, на Кубань. Я догадался, что это письмо покойного хозяина острова своей бывшей жене. Но она ведь умерла еще раньше его? Надпись на русском языке на обороте конверта подтверждала это: «Адресат умер. Оставлено для временного хранения». Почему же письмо не отослали назад? Кажется, ведь так положено поступать в этих случаях? Наверное, в сельской почте просто не нашлось в то время денег для обратной пересылки, а потом про него забыли. До тех пор, пока отчим, побывавший этим летом на родине, не нашел его. Вполне обычное проявление российского разгильдяйства.