Скиф-Эллин

Четвертые сутки мы стоим в укрепленном лагере, сооруженном километрах в двадцати пяти от врага. Это, конечно, не лагерь римского легиона, но обнесен со всех сторон рвом и валом и кое-где укреплен частоколом. Александр Македонский лично смотался на разведку и полюбовался армией персов. Врагов раз в пять больше, чем нас. На этот раз у царя не хватило прыти ломануться в бой с разбега или хватило ума не делать это. Даже с Парменионом посоветовался, чего не делал со сражения возле Иссы. Четыре дня мы готовились к бою. Точильные камни были самым востребованным предметом. По лагерю сперва шел тихий ропот струсивших. Наверное, я был единственным, кто не сомневался в победе. Поэтому запустил встречную тему для разговоров — требование отдать всю добычу тому, кто ее захватит, никаких отчислений царю. Ее быстро подхватили, потому что не было уверенности в победе. Царь понял это и обрадовал подданных: мол, речи не мальчиков, а мужей, собравшихся победить, так что вся добыча ваша, а мне только победа!

Я лежу одетый в своем шатре на походной кровати. Рядом на низком складном стульчике сидит Аня, шьет при свете лучины. Бронзовая игла протыкает алую ткань, превращая ее в рубашку для сына. Глаза у жены слипаются, время от времени замирает, заснув, а потом вздрагивает и продолжает шить. Она — «жаворонок», с заходом солнца превращается в сомнамбулу, но, хотя еще и на сносях, вот-вот должна родить, отказывается ложиться, хочет проводить мужа в бой. Как будто Скилур без ее помощи не наденет на меня доспехи. Нас предупредили, что ночью выступим. Поскольку часов ни у кого нет, время выхода не уточнили за ненадобностью.

Аня уже привыкла к роли жены командира, перестала реагировать на лесть моих подчиненных, но по-детски радуется каждому их подарку. Бессы это знают и постоянно что-либо дарят, особенно, когда нужно походатайствовать о чем- или ком-нибудь. Обычно просят включить в илу родственника на освободившееся место. Много бессов служит в других отрядах наемниками, но мечтают перейти в мой. И не только потому, что здесь все свои. Скифская ила считается самой богатой после царской, с которой Александр Македонский делится добычей, отобранной у других воинов.

Звук трубы выхватывает меня из полудремы. И Аню тоже. Она откладывает шитье, встает, чтобы подать мне «боевую» рубашку — что-то типа тонкой фуфайки из двух слоев простроченной шелковой ткани, заполненной хлопком, особенно толстым слоем на плечах. Эта рубашка выполняет сразу несколько полезных функций: предохраняет от стрел и жары, смягчает удары, хорошо впитывает пот, не дает панцирю натирать тело. Затем надеваю изготовленные по такой же технологии штаны длиной чуть ниже колена. Голенища заправляю в сапоги из толстой телячьей кожи с нашитыми сверху металлическими пластинами. Панцирь с «юбкой», наручи и поножи помогает надеть Скилур. Сам скиф уже в полном боевом облачении, таком же, как у меня, только более дешевом. Уверен, что юноша не снимал его с вечера. Это будет первое большое сражение, в котором Скилур поучаствует, как воин.

Мы выходим из шатра к своим жеребцам, у которых к мордам подвязаны торбы с ячменем. Впрочем, зерна, наверное, уже не осталось, разве что по несколько зерен. В лагере столько лошадей, что пасти их приходилось за много километров отсюда. Или кормить зерном, что Скифская ила могла себе позволить. Почти все бессы уже сидят на лошадях, дожидаясь меня. В свете нескольких факелов, которые держат наши рабы, кажется, что это грозные воины апокалипсиса. Возможно, что для персидской армии мы и являемся таковыми.

Легко переместив в седло свое молодое тело, я командую:

— Поехали!

Скифская ила первой выезжает из лагеря через восточные ворота. Все уже привыкли, что мы впереди, в дозоре. Аня вместе с Делми, Дауной и женами и рабами других бессов провожают нас до ворот. Семьи, рабы и большая часть обоза останутся в лагере, что говорит о том, что полной уверенности в победе нет даже у царя Александра, несмотря на все предсказания. Останутся в лагере и больные. Я заметил, что во все времена во всех армиях есть отдельные личности, которые умудряются заболеть перед главным сражением или другим опасным мероприятием. Не симулянты, которых вычисляют быстро и наказывают жестоко, а реально заболевают или ломают конечности. Эдакий оригинальный вариант везения.

Молодая луна светит слабенько. Дорога еле различима, угадывается благодаря поросшим максвисом склонам холмов, между которыми петляет. Днем припекало, хоть и несильно, а сейчас приятная прохлада, даже несмотря на то, что ветра нет совсем. Редкие крики ночных птиц добавляются к глухому стуку неподкованных копыт. До подков пока не додумались. Может, потому, что железо очень дорого. Защищают только у лошади, захромавшей из-за того, что копыта стерлись, натягивая на них чехол из кожи, сплетённого тростника, толстой ткани или намазывая толстым слоем смолы, битума.