Скитники

Все требовательней заявлял о себе голод. Его когти раздирали пустой желудок на части. Темноспинные рыбины, как бы дразня, то и дело подплывали к островку, и сноровистому Корнею удалось таки камнем оглушить одну из них. Сырое мясо чувство голода притупило, но от холода не спасло. К тому же к вечеру зарядил дождь. Он лил то ослабевая, то набирая силу почти сутки. Корней продрог настолько, что уже не был в состоянии не только бросить, но и поднять камень - судорожная дрожь сотрясала скрюченное на островке тело…

Властелин неба - громадный золотистый беркут, широко распластав крылья, парил в промытом дождями лучезарном поднебесье, наслаждаясь своей способностью подниматься выше самых высоких пиков, не прилагая к тому видимых усилий. Рыжик обожал эти полеты в последние погожие дни скоротечного лета.

В овальном зеркале озерца рядом со своим отражением беркут увидел островок, которого прежде не было, и лежащего на нем человека. Острое зрение позволило орлу даже с высоты признать своего кормильца и друга - Корнея.

Рыжик радостно заклекотал и, отвесно спикировав, сел рядом. Как всегда, подергал клювом за волосы. Человек приоткрыл глаза, но и это усилие оказалось для него чрезмерным: воспаленные веки тут же сомкнулись. Подождав немного, беркут повторил попытку разбудить приятеля, но ответом был едва слышный стон.

Сообразив, что друг в беде и ему необходима помощь, орел решительно расправил крылья и одним великолепным взмахом поднялся в воздух. Расстояние до скита он одолел за несколько минут.

Шумно опустившись перед Ольгой, занятой выделкой оленьих шкур, птица ухватила клювом подол ее юбки и потянула.

- Что, Рыжик? Проголодался? - Ольга вынесла с ледника мяса, но беркут, не обращая на угощение внимания, тревожно клекоча, потянул еще требовательней. Отлетая и вновь возвращаясь обратно, он как бы звал за собой. Такое необычное поведение встревожило женщину.

- Неужто с сыном что стряслось? - подумала она и кликнула мужа. Рыжик сразу переключился на вышедшего из избы Елисея и стал тянуть его за штанину. Было очевидно, что Рыжик просит следовать за ним. Сердца родителей сдавил обруч недоброго предчувствия.

Кликнув соседа Прокла с сыном Матвейкой, Елисей, спешно побросав в котомку еду, связки веревок, сплетенных из сыромятины, сунув за кушак топор, побежал следом за птицей.

Когда мужики смекнули, что беркут ведет в сторону запретных пещер, они несколько оробели и замедлили шаг. Но птица настойчивым клекотом требовала продолжать путь.

С опаской поднявшись на уступ-террасу правее пещер, люди увидели, что беркут сидит на шпиле невесть откуда взявшейся часовни у самого подножья вздыбленного хребта. Потрясенные скитники, не сговариваясь, бухнулись на колени и принялись истово креститься, класть поклоны.

Рыжик тем временем, слетев с часовни, скрылся в траве.

Мужики переглянулись, но, пересиливая страх, осеняя себя крестным знамением, двинулись к тому месту, где исчез беркут, и вскоре уперлись в лежащие на траве вещи Корнея, их взору открылся провал озера. Елисей ринулся вперед. Посреди зеркальной глади на камнях распластался сын. С берега казалось, что он спит, положив ладошки под щеку. Рядом сидел Рыжик.

Елисей скинул одежду, достал моток веревок и, передав его Проклу, спустился к воде, держась за конец веревки. Добравшись до островка, он обвязал сына и, поддерживая его, поплыл обратно. Стоящие наготове Прокл с Матвейкой вытянули наверх сначала Корнея, а следом и самого Елисея.

Влив в рот горе-путешественнику живительный настой золотого корня, скитники долго растирали окоченевшее тело. Наконец на лбу парнишки выступила испарина. Он задышал глубже и приоткрыл глаза.

- Слава Богу! Ожил!

- Тятенька, Матвейка?! Откуда вы?

- Помолчи, родимый! - произнес Елисей и в приливе нежности крепко прижал к груди силящегося улыбнуться сына, порывисто поцеловал.

Елисей безмерно любил сына, но внешне чувств никогда не проявлял. А тут прорвало. Скупые слезы покатились по загорелым щекам в густую бороду.

- Доброе сердце у тебя, вот и послал Господь за нами твоего спасителя - Рыжика. Кабы не он, не свиделись бы мы, пожалуй, боле на этом свете.

Покормив Корнея и беркута, счастливые скитники долго возносили Вседержителю молитвы, не стесняясь изливать благодарность и любовь к Нему.

- Корнюша, а что это за чело в бреге? Мне поблазнилось даже, что там лестница лежит, - вспомнил Елисей, когда они уже спускались во Впадину.

- Какое чело, тятенька? Я не приметил.

- И то правда, его с воды, пожалуй, и не видно… Похоже, озерцо-то не простое, - задумчиво пробормотал себе под нос отец.

Горбун

В скиту было много пересудов о случившемся. Каждый на свой лад толковал происхождение часовни, креста у нее, озера-западни. Долго обсуждали и удивительные обстоятельства спасения Корнея.

- Смотри-ка, птица, а и та с понятием! Добро помнит! - говорили они про Рыжика.