Скопцы и Царство Небесное

Прокопия и Домну судили в 1874 году. На допросе они, как и следовало ожидать, признали, что оскоплены в собственном доме «неизвестным странником, зашедшим к ним на ночлег и убедившим в необходимости оскопления, что на скопческих богомолениях нигде не бывали и бывают ли таковые у скопцов, им неизвестно». В судебный протокол внесены и слова Гавриила о том, что «он одной веры с родителями и во внешней жизни во всем следует им; но если родители его стали бы есть мясо, ходить в православную церковь, носить на себе крест и молиться иконам, то и он стал бы: оскоплен он, Гавриил, неизвестным старичком в г. Златоусте, в их собственном доме... и об обстоятельствах оскопления не помнит». Медицинское обследование показало, что у старшего Меньшенина нет яичек и большей части пениса, у жены — груди, у сына — яичек. Супружескую чету приговорили к ссылке, но суд определил, что мальчик «согла[сился] на самооскопление без всякого разумения не только о гнус-

Гавриил Прокопиевич Меньшенин (1862—1930). Фото А. Хаимовича, Томск, март 1907 г. (ГМИР. Ф. 2. Оп. 29. Д. 108) (© ГМИР). Как отмечает Меньшенин на обороте этого портрета, во время съемки ему было 46 лет. Он одет в типичный скопцовский сюртук, из-под которого виден высокий ворот белой рубашки.Он крепок и совсем не женственен, несмотря на гладкие щеки. Осанка говорит о чувстве собственного достоинства. В это самое время Меньшенин писал о себе: «Я всегда боролся с ложью и меня многие не любили» (Письмо В.Д. Бонч-Бруевичу (10 мая 1909 г)//ГМИР. Ф. 2.

Оп. 5. Д. 61. Л. 2)

ности и преступности этого деяния, но даже и необходимости оного в смысле учения скопческой ереси», и постановил отдать его на воспитание православным родственникам^|25.

Родители Гавриила провели более двух лет в тюрьме, ожидая высылки в Сибирь, а сам он в это время жил у деда и бабушки в Уфе. В марте 1875 года родителей наконец отправили в Сибирь, и, несмотря на постановление суда, Гавриилу вскоре пришлось последовать за ними. Продвигаясь с трудностями, группа достигла Иркутска в сентябре 1875 года. От Иркутска до Лены предстояло пройти еще почти тысячу

Г.П. Меньшенин. Планы трех скопцовских поселений на реке Олек-ма, 1895 г. Рисунки карандашом (ГМИР. Ф. 2. Оп. 5. Д. 274) (© ГМИР). (1) Спасское, на реке Лене, около города Олекминска. В центре, слева направо, проходит главная улица параллельно речке и до границы усадеб и огородов. В правом верхнем углу, вокруг озера, находятся кирпичные сараи, пахотная земля и выгон для скота. В левом верхнем и правом нижнем углах находятся обрабатываемые участки. В левом нижнем углу зернохранилища, часовня, церковь, больница и мельница. (2) Усть-Чаринск, в 40 верстах от Олекминска, в 25 верстах от Троицка вверх по реке Олекме. Более компактная, эта деревня состоит из цепочки усадеб, нескольких полей и кладбища. (3) Троицк, в 15 верстах ниже Олекминска. Опять цепочка усадеб, окруженных полями. Население острова — якуты (чьи юрты показаны как черные квадратики), кроме его дальней оконечности, где скопцы косят сено. Таково было место, где с 1892-го по 1906 год жил Никифор Латышев.

Меньшенин поясняет, что сделал эти рисунки в сентябре 1895 года, когда провел три недели в городе на реке Амга, ожидая речного парохода, чтобы уехать из ссылки и вернуться в западную часть России.

пятьсот верст, а затем плыть на пароходе до Олекминска, куда Гавриил прибыл в марте 1876-го, через год после начала путешествия. Много лет спустя, вспоминая о встрече с родителями, он писал: «Боже мой, какая была радость при свидании чрез три года почти, как расстались и снова свиделись, тут была радость и были слезы». Он проделал путь почти в семь тысяч двести верст. К этому времени ему уже было четырнадцать лет, отцу — тридцать девять, матери — тридцать восемь. Некогда они были зажиточные люди; теперь у них за душой были жалкие гроши¹²⁶.

Переходный период оказался тяжелым. Вскоре умерла бабушка по материнской линии, за ней — дед по отцовской. Деда по материнской линии зарубила топором собственная сноха. Мать часто плакала от стыда и горя. Он помогал родителям на реке Чаре расчищать землю, засевать поля, ухаживать за скотиной. В 1881 году мать заболела и умерла в сорок четыре года, оставив его сиротой. Болела она неизвестно чем, словно, по его словам, «пострадала... за ее правду, а там Бог знает, но только тяжело было расстаться с Мамою. Я плакал и рыдал неутешно годы». После этого мужчинам самим приходилось стряпать, печь хлеб и убираться. В 1886 году они перебрались в Спасское¹²⁷.