Скорбные элегии. Письма с понта

6.[185]

Дружбы нашей союз и не хочешь ты скрыть, дорогой мой,Да и не мог бы скрывать, если бы даже хотел;Ты всех дороже мне был, покуда судьба позволяла,И у тебя никого не было ближе меня.5 Был тогда весь народ любви свидетелем нашей,Больше, чем ты и чем я, славилась в Риме она.

Как благородной душой друзьям любимым ты предан, —Знает об этом и муж, чтимый всех больше тобой[186].Ты ничего не скрывал, во всем твой поверенный был я,10 Что ты ни скажешь тайком, все сохраню я в груди.Также и тайны мои тебе одному доверял я,Все, увы, кроме той, что погубила меня.Знай ты ее — и с тобой невредимым бы друг твой остался.Твой разумный совет спас бы, я верю, меня.15 Но, уж конечно, на казнь судьба меня прямо толкала

И преграждала любой выход к спасению мне.То ли могла бы меня уберечь от беды осторожность,То ли разум вовек верх над судьбой не берет, —Все-таки ты, со мной такою связанный дружбой,20 Что по тебе всех сильней сердце мне гложет тоска,Помни меня! Если сил тебе Цезаря милость прибавит,Их во спасение мне тотчас испробуй, молю,Чтобы утишился гнев оскорбленного бога и сам он

Мне наказанье смягчил, место изгнанья сменив.25 Пусть будет так, если нет в душе моей умысла злого,Если началом вины только оплошность была.Случай — о нем говорить и опасно, и долго — заставилВзгляд мой свидетелем стать гнусных и пагубных дел;Памяти этого дня мой дух боится, как раны,30 Вспомню — и вспыхнет вмиг с прежнею силою стыд.Ну, а все то, о чем вспоминать так стыдно, должны мыВечно под спудом держать, прятать в глухой темноте.

Только одно об этом скажу: я и вправду виновен,Но никакая корысть не подстрекала меня.35 Глупостью должно назвать, не иначе, мое преступленье,Если давать вещам подлинные имена.Если же это не так, значит, место, в котором живу я, —[187]Пригород Рима, и ты ссылку мне дальше проси!

7.[188]