Скорость тьмы

На полпути к дому меня привлекает аромат свежевыпеченного хлеба. Я сворачиваю к маленькой пекарне и покупаю теплую буханку. Рядом с пекарней цветочная палатка, где выложены желтые, сиреневые, голубые, красновато-коричневые и темно-красные бутоны. Цвета не просто говорят о длине световой волны, они передают радость, гордость, грусть, покой. На иные оттенки смотреть почти невыносимо.

Сохраняю цвета и ощущения в памяти и несу хлеб домой, его аромат перемешивается с цветами-чувствами, которые я вижу по дороге. На стене одного дома поздняя вьющаяся роза, ее тонкий сладкий аромат доносится до меня с противоположного конца улицы.

* * *

Прошло больше недели, однако ни мистер Алдрин, ни мистер Крэншоу больше о лечении не заговаривали. Писем тоже не приходило. Хотелось бы надеяться, что в исследовании возникли проблемы и все о нем забудут, но вряд ли. Мистер Крэншоу ходит злой и разговаривает сердито. Злые люди не забывают обид, лишь прощение гасит гнев. Этому была посвящена проповедь на этой неделе. Нельзя отвлекаться во время проповеди, но иногда мне бывает скучно и мысли разбегаются. Когда говорили про гнев, я сразу стал думать о мистере Крэншоу.

В понедельник нам всем приходит уведомление, что в субботу состоится встреча. Я не хочу менять субботние планы, но в уведомлении не указано возможных причин для неявки. Теперь я жалею, что не дождался Максин тогда в центре, но уже слишком поздно.

– Думаете, надо идти? – спрашивает Чай. – Нас уволят, если мы не придем?

– Не знаю, – отвечает Бейли. – Я хочу узнать, что они надумали, поэтому пойду в любом случае.

– Я тоже пойду, – говорит Кэмерон.

Я киваю, остальные тоже. Линда выглядит самой расстроенной из всех, но она всегда так выглядит.

– Послушайте… э-э-э… Пит.

Голос Крэншоу источал притворную доброжелательность. От Алдрина не ускользнуло, что начальник с трудом вспомнил его имя.

– Знаю, вы считаете меня жестокосердным негодяем, но дело в том, что у компании сейчас трудные времена. Производство в космическом секторе необходимо, но как выручку сжирает, не представляете!

«Еще как представляю», – подумал Алдрин.

Он считал космический сектор глупостью: производство спутников и космических станций доставляло гораздо больше трат и неприятностей, чем приносило прибыли. Здесь, на Земле, вполне можно заработать, и будь у него право голоса, он не голосовал бы за вложения в космос вообще.

– Ваши ребята – отживший материал, Пит. Признайте это. Аутисты, постарше их, считались отбросами – девять из десяти. Только не надо мне рассказывать об этой… как ее, которая создала бойни, или что там она сделала…

– Грандин[4], – пробормотал Алдрин, но Крэншоу пропустил его замечание мимо ушей.

– Она одна на миллион, и я глубоко уважаю тех, кто, можно сказать, за волосы вытащил себя из болота! Но она исключение! Большинство этих бедолаг безнадежны. Допустим, это не их вина. И все же они бесполезны для общества, сколько денег на них ни потрать. Ваши были бы не лучше, отвечай за них только эти идиоты психологи. Их счастье, что неврологи и бихевиористы взялись за дело. Но они – не нормальны, как ни крути!

Алдрин не возражал. Крэншоу сел на любимого конька, теперь не остановишь. Крэншоу, приняв молчание за знак согласия, продолжил:

– Потом ученые нашли дефект и начали исправлять его в младенчестве… Но ваши сотрудники – отживший материал, Пит. Повисли между прошлым и будущим. Застряли. Несправедливо, конечно…

«Как и многое в жизни, – подумал Алдрин. – Крэншоу вообще не имеет понятия, что такое справедливость».

– Вот вы говорите: они обладают уникальным талантом и своей работой заслуживают всех благ, которыми мы их осыпаем. Пять лет назад это, возможно, было правдой, Пит, и даже два года назад, но теперь компьютеры догнали людей – чего и следовало ожидать! – Крэншоу протянул Алдрину лист бумаги. – Полагаю, вы не следите за новостями в мире искусственного интеллекта?

Алдрин, не глядя, взял листок.

– Компьютер не справится с их работой, – сказал он.

– Когда-то он не мог два и два сложить, – возразил Крэншоу. – А сейчас вы ведь не будете нанимать людей, чтобы они считали в столбик на бумажке, правда?

Многие небольшие компании нанимают только тех кассиров, которые умеют складывать два и два на бумаге – вдруг отключат электричество. Но говорить это бесполезно.

– Вы считаете, компьютеры могут их заменить? – спросил он.

– Запросто! – откликнулся Крэншоу. – Ну… возможно, не совсем запросто. Понадобятся самые современные компьютеры и мощное программное обеспечение… но им нужно лишь электричество. А не все эти глупости, которые мы покупаем для вашего отдела…

За электричество придется платить регулярно, а вещи, облегчающие работу его сотрудников, давно оплачены. Но и это Крэншоу не станет слушать.

– А если они все пройдут лечение и оно сработает, вы все равно захотите заменить их компьютерами?