Скорость тьмы

Я не хожу на собрания, потому что они мне неинтересны. Лекция для родителей? Но у меня нет детей. Танцы? Мне не нравится их музыка. Гончарный мастер-класс? Я не хочу лепить из глины. Если задуматься, то из программ, предлагаемых центром, меня мало что интересует. Здесь можно встретить других аутистов, однако не все из них похожи на меня, и я могу найти людей, разделяющих мои интересы, в интернете или на работе. Кэмерон, Бейли, Эрик, Линда… мы все приходим в центр по привычке, чтобы встретиться там и пойти куда-нибудь еще. Центр нам уже не особо нужен, разве только изредка поговорить с куратором.

– Если собираешься заводить девушек, сначала ищи среди своих, – говорит Эмми.

Я смотрю на ее лицо, на котором ясно видны все признаки гнева: красные щеки, сверкающие глаза под тяжелыми веками, поджатые губы, стиснутые зубы. На этот раз я не знаю, почему она на меня сердится. Не знаю, почему ей так важно, сколько времени я провожу в центре. И она точно не относится к «своим». Эмми не страдает аутизмом. Я не знаю ее диагноза – мне все равно.

– Я не собираюсь заводить девушек, – говорю я.

– Значит, это она к тебе пристает?

– Я же сказал, что не хочу обсуждать это с тобой, – говорю.

Оглядываюсь по сторонам. Никого из знакомых не видно. Я думал, что сегодня может зайти Бейли, но, вероятно, он тоже понял то, что я только что осознал. Может быть, он не придет, потому что понял, что больше не нуждается в центре. Я не хочу стоять и ждать, когда освободится Максин.

Разворачиваюсь к выходу, ощущая, как Эмми посылает мне вслед злые волны, и они меня обгоняют. Заходят Линда и Эрик. Не успеваю поздороваться, Эмми выпаливает:

– Лу опять с ней встречался! С одной из ученых.

Линда опускает глаза и смотрит в сторону: ей не хочется слушать Эмми. К тому же она не любит участвовать в спорах. Эрик, мельком взглянув мне в лицо, сосредотачивается на узорах напольной плитки. Он слушает, не задавая вопросов.

– Я говорю, что она из лаборатории и собирается его использовать, а он не слушает! – продолжает Эмми. – Я сама ее видела – она даже не красивая!

На лбу выступает испарина. Нечестно со стороны Эмми говорить такое о Марджори. Она даже не знает Марджори. Я думаю, что Марджори красивей Эмми, но она нравится мне не за красоту.

– Она уговаривает тебя пройти лечение, Лу? – спрашивает Эрик.

– Нет, – говорю я. – Мы об этом не говорим.

– Я ее не знаю, – говорит Эрик и отворачивается.

Линда уже скрылась из виду.

– Твое счастье! – вставляет Эмми.

Эрик поворачивается к ней.

– Если Лу дружит с этой девушкой, ты не должна плохо о ней отзываться, – говорит он и уходит вслед за Линдой.

Я размышляю, не пойти ли за ними, но оставаться тут не хочется. Вдруг Эмми за мной увяжется. Еще что-нибудь скажет. А она скажет! Смутит Эрика с Линдой.

Я поворачиваюсь к выходу, и Эмми действительно принимается говорить.

– Куда ты? – спрашивает она. – Ты же только что пришел! От проблем не убежишь, Лу!

Зато можно убежать от Эмми, думаю я. Нельзя сбежать с работы или от доктора Форнам, а от Эмми – можно. Я улыбаюсь этой мысли, и Эмми краснеет еще больше.

– Чему ты улыбаешься?

– Думаю о музыке, – говорю я.

Уклончивый ответ. Я не хочу смотреть на Эмми: она сердитая, потная и красная. Она обходит меня и заглядывает в лицо. Я нарочно смотрю в пол.

– Я всегда думаю о музыке, когда на меня сердятся.

Почти правда.

– Ох, с тобой невозможно разговаривать! – восклицает она и сердито отходит.

Интересно, есть ли у Эмми друзья. Я никогда не видел ее в компании. Грустно, но тут я ничего не могу поделать.

Снаружи гораздо спокойней, хоть центр находится на шумной улице. Теперь у меня нет плана действий. Утро субботы я обычно провожу здесь, а теперь не знаю, чем заняться. Вещи постираны. Квартира убрана. В учебниках пишут, что мы трудно переносим неопределенность и смену планов. Обычно я неплохо это все переношу, но сегодня меня трясет. Я не хочу верить тому, что говорит о Марджори Эмми. А что, если Эмми права? Что, если Марджори меня обманывает? Не верится – но вдруг?

Хорошо бы увидеть Марджори прямо сейчас. Побыть рядом, посмотреть на нее. Просто смотреть и слушать, как она разговаривает с кем-то. Если я ей нравлюсь, заметил бы я? Думаю, я ей действительно нравлюсь. Только не знаю – нравлюсь ли я ей сильно или чуть-чуть. И нравлюсь ли я ей, как нравятся мужчины или как нравится ребенок взрослому. Не знаю, как определить. Будь я нормальным, знал бы. Нормальные люди наверняка знают, иначе как они вообще женятся?..

На прошлой неделе в это время я был на турнире. Мне понравился турнир. Лучше бы я был там, а не здесь. Хоть там шумно, людно и много запахов. Там я свой. А здесь – уже чужой. Я меняюсь, а точнее, уже изменился.

Решаю идти домой пешком, хотя это далеко. Стало прохладней, и в некоторых дворах попадаются осенние цветы. Ритмичная ходьба снимает напряжение, теперь мне легче слышать музыку, которую я выбрал. Я вижу людей с наушниками. Они слушают радио или музыку в записи; интересно, люди без наушников тоже идут под собственную музыку в голове или вообще без музыки?