Скорость тьмы

– Я хочу процветания компании, Пит! Если они могут работать не хуже новых компьютеров, а стоить меньше, я никого не стану выгонять на улицу. Однако нам необходимо – мы просто обязаны! – сократить расходы. В условиях современного рынка единственный способ получить инвестиционную прибыль – доказать эффективность. Боюсь, наши акционеры посчитают собственную лабораторию и отдельные кабинеты непозволительной роскошью.

Спортзал и отдельную столовую для руководящих кадров некоторые акционеры также считают неразумной тратой денег, однако никто не собирается лишать привилегий начальство. Начальство, как всем не раз объясняли, нуждается в этих привилегиях, чтобы выполнять работу на высшем уровне. Они свои привилегии заслужили, а привилегии повысили их производительность. Так им объясняли, но Алдрин не верил. Об этом он тоже промолчал.

– Итак, если я правильно понял, Джин… – обращаться к Крэншоу по имени было страшно, но Алдрин был настроен отчаянно. – Или они соглашаются на лечение и, возможно, вы разрешите им остаться, или вы их выживаете. Законным путем или нет.

– Закон больше не обязывает компанию разоряться, – сказал Крэншоу. – Эта идея слишком уж далеко зашла в начале века. Мы потеряем налоговые каникулы, но это крохотная часть бюджета – пустяк. Ну если они согласятся расстаться с так называемыми «вспомогательными мерами» и работать, как обычные сотрудники, я не буду настаивать на лечении, хоть ума не приложу, зачем им упускать шанс.

– Что требуется от меня? – спросил Алдрин.

Крэншоу улыбнулся.

– Рад видеть, что вы включаетесь в процесс, Пит! Объясните им возможные варианты. Так или иначе пора перестать быть обузой: пусть откажутся от излишеств сейчас (или пройдут лечение и откажутся, если нуждаются в них из-за аутизма), или же… – Он провел ребром ладони по горлу. – Хватит шантажировать компанию! Нет такого закона, который мы не могли бы обойти или поменять. – Крэншоу отклонился на спинку, сцепив ладони на затылке. – Сила на нашей стороне!

Алдрину стало дурно. Всю взрослую жизнь он знал, что так устроен мир, но еще никогда не слышал, чтобы об этом говорили в открытую. Он умудрялся этого не замечать.

– Я постараюсь им объяснить, – пробормотал он. Язык его не слушался.

– Хватит уже «стараться», Пит, надо «делать»! – отрезал Крэншоу. – Вы не дурак и не лентяй – я же вижу. Вам нужно быть более… пробивным.

Кивнув, Алдрин выскользнул из кабинета Крэншоу. Пошел в ванную и долго мыл руки… Будто не мог отмыться. Подумал было уволиться, подать заявление об уходе. У Мии хорошая работа, детей они пока решили не заводить. При необходимости можно было бы пожить на ее зарплату какое-то время.

Но кто тогда позаботится о них? Точно не Крэншоу. Алдрин покачал головой, глядя на свое отражение. Он себя обманывает, когда думает, что может им помочь. Надо, конечно, попытаться, но кто, кроме него, оплатит лечение брату? Что, если он потеряет работу?

Стал перебирать знакомых: Бетти из отдела кадров, Ширли из бухгалтерии. Никого из юристов он не знал – не приходилось сталкиваться. Законами, касающимися сотрудников с особыми нуждами, занимались кадровики, они же связывались с юристами.

Мистер Алдрин пригласил весь отдел на ужин. Мы в нашей пиццерии, и поскольку за один стол мы не влезли, нам сдвинули два стола в другом конце зала.

Неловко оттого, что мистер Алдрин сидит с нами за столом, но что тут поделаешь. Он много улыбается и говорит. Теперь он считает, что лечение – прекрасная возможность. Он ни к чему не принуждает, но думает, что оно пойдет нам на пользу. Я стараюсь не слушать, а сосредоточиться на вкусе пиццы, но это трудно.

Постепенно он начинает говорить медленней. После второго бокала пива голос его становится мягче, будто уголок жареного хлеба, который окунули в горячий шоколад. Теперь он больше похож на мистера Алдрина, к которому я привык, более осторожного в выражениях.

– Не понимаю, почему они так торопятся, – продолжает он. – Траты на зал и остальное минимальны, правда. Эти помещения никому не нужны. Это капля в море по сравнению с прибылью, которую приносит отдел. К тому же в мире недостаточно аутистов вашего поколения, чтобы получить прибыль с лечения, даже если оно идеально подействует на всех вас.

– На сегодняшний день в Соединенных Штатах насчитывается несколько миллионов аутистов, – говорит Эрик.

– Да, но…

– Стоимость содержания этой социальной группы, включая психиатрические больницы для наименее приспособленных, обходится в несколько миллиардов в год. Если лечение сработает, эти деньги можно будет потратить на другие нужды.

– Рынок труда не справится с таким количеством новых работников, – возражает мистер Алдрин. – Хотя некоторым уже поздно. Например, Джереми… – Мистер Алдрин, покраснев, осекается на полуслове.

Не понимаю: он сердится или ему стыдно? Глубоко вздохнув, мистер Алдрин добавляет:

– Джереми, мой брат… в его возрасте уже не найти работу.

– У вашего брата аутизм? – спрашивает Линда, в первый раз взглянув мистеру Алдрину в лицо. – Вы не говорили.