Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

К тому же он отменил роскошь и пышные церемонии, и такая бережливость в расходовании государственных средств на пиры и блистательные приемы иноземных гостей не могли понравиться большинству придворных вельмож, которые при прежнем правителе ромеев катались как сыр в масле, запуская руки в державную казну.

Кроме того, василевс готовил государственные реформы, которые были не по душе богатым землевладельцам. А еще Никифор пожелал ослабить знать в пользу народа и лишить церковь многих привилегий.

Но в то же время, из-за высоких налогов и спекуляций его родственников с продажами хлеба, и простой народ с течением времени перестал уважать василевса. У многих чесались руки, чтобы добраться до горла «божественного» выскочки.

– А кто это? – поинтересовался дотошный грек.

– Его имя тебе ничего не скажет. Узнаешь в свое время, – отрезал Себальд.

На том их разговор и закончился. Но судя по тому, как хитро и остро блеснули черные глаза грека, рыцарь понял, что атаман разбойников ему не поверил. А это уже было опасно. Но на этот счет у рыцаря были свои соображения…

Второй день блуждания по горам ознаменовался нападением льва. Эти царственные звери, которых изрядно проредили вельможные охотники, встречались нечасто. Самыми заядлыми охотниками на этих хищников были правители Древней Ассирии. Для них охота на львов с колесниц считалась обязательной. Так они демонстрировали свою божественную сущность. Король Карл Великий тоже охотился на львов, причем до самой своей смерти – когда ему исполнилось семьдесят два года.

Себальду уже пришлось однажды сразиться со львом в королевских лесах. С этой схватки он вышел победителем, да и то лишь потому, что ему были хорошо известны повадки зверя, пусть и по книгам.

Для охоты на этого могучего хищника был разработан целый свод правил. В какую часть тела поразить животное, каковы особенности его поведения, как натравливать собак – Себальд зазубрил еще в детстве.

Лев напал на путешественников, сам того не желая. Просто они поневоле загородили голодному хищнику тропу, по которой тот шел, чтобы добыть себе еду. А объектом его вожделений были оставленные рыцарями лошади. Запахи животных и их ржанье привлекли внимание льва, и он, как истинный король зверей, немедленно отправился за очередной жертвой.

Впереди шел Андреас. Он торил тропу, поэтому был постоянно настороже. Увидев желтую шкуру льва, которого скрывали редкие ветви кустарника, грек проявил чудеса реакции и прыти. Не успел Себальд мигнуть глазом, как Андреас уже находился на скальном уступе высотой в два человеческих роста, который козырьком нависал над тропой; там лев не мог его достать. Как грек это проделал, оставалось загадкой.

Себальд словно почувствовал, что может случиться нечто подобное. Он вооружился копьем, которое до этого тащил Хаго, замыкающий небольшую процессию. Копье было тяжелым – рыцарским, с толстым древком, и мальчику приходилось туго. Но он не роптал; паж должен быть выносливым, если хочет стать оруженосцем, а затем (о, Пресвятая Матерь Богородица, защитница сирот, помоги мне!) и рыцарем.

Массивное копье, которое Себальд из-за неожиданности довольно неуклюже успел выставить вперед, сломалось, словно тонкая сухая ветка. Видимо, его наконечник угодил в какую-то кость, вместо того чтобы пронзить мышцы на груди зверя и достать до сердца.

Прыжок льва был настолько мощным, что опрокинул рыцаря навзничь. Разинутая красная пасть с огромными клыками нависла над Себальдом, и он, недолго думая, вогнал зверю в глотку почти по локоть свою правую руку, на которую была натянута латная чешуйчатая рукавица.

О, этот извечный рыцарский инстинкт практически всегда одеваться как для боя! Несмотря на изрядный вес кольчужной рубашки и жару, выжимающую пот из тела, словно пресс, которым давят виноградные гроздья, Себальд все равно надел защитное облачение. В этом не было чего-то из ряда вон выходящего. В незнакомой местности, где орудуют разбойничьи шайки, в любой момент можно ждать коварной стрелы, вылетевшей из зарослей.

Но латные рукавицы в этой ситуации точно были лишними. Тем не менее рыцарь все равно натянул их на руки – чтобы уберечься от колючего кустарника, произраставшего по обочинам тропы. По крайней мере, так он себя уговаривал, чтобы не выглядеть в своих глазах глупцом.

Лев с огромной силой сдавил руку рыцаря зубами, которые могли запросто перегрызть ногу лошади, но лишь погнул чешуйки. Было больно, но терпимо. Эту рукавицу Себальд в свое время привез из Константинополя, хотя ее изготовили мастера-сарацины, но не для себя, а на продажу ромеям. Она настолько хорошо сидела на руке, что казалась перчаткой, сделанной из тонкой кожи.