Сквозь дебри и пустоши

– Она перестанет быть человеком, едва выпустит крылья, – продолжил Берен, – и никакая «хорошесть» тут уже не сработает. Мне жаль. Не её вина, но таковы обстоятельства, – добавил он, заметив, как насупилась Эльса.

– Тари говорит, что никаким обстоятельствам не под силу нас изменить. Мы меняемся сами: поддавшись им или, наоборот, несмотря на них. Когда мы обращаемся, наша человеческая душа не отлетает прочь, она где-то там, под этим крылатым обличьем. Просто она не может дышать из-за накативших на неё кошмаров. Но я уверена, что Тари будет бороться до конца.

Берен ничего не ответил. Ни разу за все годы службы в отряде зачистки он не видел, чтобы грапи остановились сами. Их либо останавливали, либо падал адреналин, и тогда они перекидывались обратно. Но чтобы тварь с крыльями хотя бы секунду поразмыслила прежде, чем разорвать кого-то, – такого не случалось.

Отбирать надежду у ребёнка было слишком жестоко, поэтому егерь просто промолчал.

***

Первым, что увидела Тамари, открыв глаза, был какой-то механизм. Секундой позже она сообразила, что это – мотоцикл Берена, а сама она лежит на топчане, укрытая стареньким пледом, в покачивающемся фургоне. Рядом, прижавшись тёплым боком к её животу, спал лис, свернувшись калачиком. Стоило ей шевельнуться, как он подскочил и издал своё пронзительное «ах-ах-ах». Тари вздрогнула: по такому визгу можно подумать, что она тут с лисы шкуру спускает! Фургон тут же остановился. В окошечко перегородки между кузовом и кабиной показалась смуглая мордашка Эльсы.

– Она проснулась! – радостно завопила девочка едва ли не громче лисы.

Дверь фургона отворилась, и внутрь вошёл Берен, неуклюже сгорбившись под низким потолком. Тари села, освобождая место на топчане, и вопросительно уставилась на мужчину.

– Волчаница. Ты оцарапалась о шипы волчаницы, её яд вызывает сильные галлюцинации, – пояснил он.

– Сколько прошло времени?

Тамари лихорадочно рылась в памяти, словно в собранной кем-то чужим дорожной сумке, отыскивая последние воспоминания: все ли на месте? Вот беспокойный вечер, вот выстрел, пробивший глаз лосю, вот разговор с Береном в кабине фургона… Следом – бессонная ночь и тоскливое утро, пара банок консервов, случайное прикосновение тёплой ладони к её пальцам. «У него свои дела, Эли». А дальше – пустота. Стрелка лекарства на адреномере была почти на нуле, и Тари вполне могла перекинуться и кого-нибудь сожрать. Вкусив человеческой крови, грапи забывают последние несколько часов своей жизни до момента обращения. Или несколько дней – это уж как повезёт.

– Около часа, – ответил Берен на её вопрос.

Тамари облегчённо вздохнула: значит, обошлось.

– А ты здесь как оказался? – она недоверчиво прищурилась.

– Приехал на мотоцикле, – уклончиво ответил Берен, – и вовремя, – он кивнул на её адреномер.

– То-то говорят, что не бывает бывших твареморов, – хмыкнула Тари, – ты прям шкурой чуешь, где могут пригодиться твои навыки!

– Не о тебе сейчас речь, – мужчина бросил взгляд на заглядывающую в окошко Эльсу.

«Не забывай, кто она есть, Амиран! В пору не защищать её, а от неё спасаться», – прозвучал в ушах голос матери. Тваремор был прав. Вот только признать его правоту вслух у Тари духу не хватило, поэтому она просто кивнула.

– Перебирайся назад, маленькая обезьянка! – улыбнулась она Эльсе. – Будешь лису развлекать, чтобы ей нескучно было в дороге.

– Это лис, его зовут Макс, – деловито сообщила девочка.

Тари пересела в кабину. Ехали молча. И она, и Берен сосредоточенно следили за дорогой, хотя ничего интересного там не было: потрескавшийся асфальт да лес с обеих сторон. Однако Тари всё-таки бросила пару незаметных взглядов на егеря, припоминая, что же рассказывала о нём Аркадия.

Подруга познакомилась с ним на трассе, когда её машина сломалась по дороге в госпиталь, и помочь ей остановился здоровенный одноглазый мужик на байке, представившийся новым местным егерем. С той-то встречи Кади и потеряла голову.

«Мать моя, ты б видела эти кубики! А его руки – о-о-о!» – сладострастно выдохнула Аркадия, откинувшись на водительское сиденье и пару раз нажав на клаксон для усиления эффекта.

Они сидели в её легковушке, припаркованной на обочине неподалёку от поворота на Виленск – здесь можно было спокойно поболтать, потягивая из термосов чай и закусывая его бутербродами. Правда, в термосе Аркадии чай обычно бывал с градусами: плюсы её доступа к медицинскому спирту.

«Не люблю качков», – поджала губы Тамари, отряхивая ладони от крошек.