Сквозь дебри и пустоши

Командир одним движением преодолевает разделяющие их пару шагов, и его крепкий кулак врезается Берену в челюсть. Этот удар полон ненависти, помноженной на неизбывное горе, и настолько силён, что Берен с трудом удерживается на ногах. Чувствует, как расходятся свежие швы, и повязка на лице начинает пропитываться кровью.

«Ей было всего девять, – цедит командир, взяв себя в руки. – Она была всего лишь маленькой девочкой!»

«Она бы убила другую девочку, которая тоже чья-то дочь», – тихо отвечает Берен.

«Да похрен мне на другую! – рявкает командир, и эхо многократно отскакивает от больничных стен, словно пинг-понговый мячик. – Надеюсь, она тоже не выживет, – едва слышно добавляет он, и голос настолько ядовит, что можно использовать вместо цианида. – Ты нарушил прямой приказ. Пойдёшь под трибунал. И уж лучше с двумя мёртвыми девочками, чем с одной», – мужчина криво усмехается, и о том, что это всего лишь усмешка, а не судорога лицевых мышц, Берен догадывается не сразу.

«Со всем уважением, товарищ майор… отдавая приказ, вы руководствовались личными мотивами и эмоциями. Не я один тому свидетель».

Командира опять перекашивает. Он приближается к Берену вплотную, буравя того переполненным яростью взглядом, конвульсивно сжимая и разжимая опущенный кулак.

«Как жаль, – шелестит он, обдав солдата корвалольным запахом, – что она не оба глаза тебе выдрала! Пусть она преследует и терзает тебя до конца твоей паскудной жизни, Берен! Пусть не даёт тебе спать ни единой ночи, ни единой минуты. Она – и все те, кого ты убил!»

За полчаса дороги Эльса, треща без умолку, успела рассказать ведущему фургон Берену практически всю свою коротенькую биографию. Егерю было доложено, что живёт она с папой, а тётя Тари живёт с ними. А ещё в доме живут несколько человек папиных работников, с одним из которых дружила Тари, но теперь уже не дружит. Что папа у Эльсы не грапи, и дедушки – тоже, а маму она не знает, так как та умерла сразу после её рождения. Что Тари она очень любит, но всё равно скучает по маме и это, наверное, очень глупо – скучать по тому, кого не знаешь. Что иногда в гости к ним приезжают дедушки, а бабушек Эльса не видела: папу воспитывал только его отец, а бабушка по материнской линии не хочет приезжать из-за Тари – они не ладят.

– Ты ведь не убьёшь её, правда? – Эльса вскинула на Берена чёрные, как перезревшая вишня, глаза. – Я знаю, что делают твареморы, когда грапи становятся опасны… А ты поехал с нами потому, что увидел: у Тари заканчивается лекарство. Я заметила.

– Ты очень наблюдательна, кхм… – от такого вопроса у Берена аж голос осип, пришлось прокашляться, – очень наблюдательна для восьмилетней девочки!

Хорошо, что можно смотреть не на Эльсу, а на дорогу.

Берен не мог отпустить ребёнка с той, которая в любой момент перекинется и нападёт, если в его силах защитить девочку от грапи. Но Эльса права: «защита» отряда зачистки весьма радикальна.

– Ну я же просто маленькая, а не глупая, – пожала плечами девочка. – Пообещай мне, пожалуйста, что не причинишь ей зла.

Берен тяжко вздохнул.

– Она может не оставить мне выбора, – нехотя ответил он.

Эльса долго молчала, сосредоточенно глядя на замызганную плюшевую игрушку у себя на коленях.

– Тари хорошая, – наконец произнесла девочка, – очень хорошая! Я точно знаю, что она никому никогда не навредила. Да и обращалась она очень мало…

– Дело не в ней. Ты же понимаешь?

Ребёнок кивнул.