Сквозь испытания огнём

Но была и другая причина. Это дало ему время прощупать доступный пул дворян, прежде чем он должен был официально заполнить вакантные места в совете. Время убедиться, что поставленные на эти места люди знают, что они обязаны ему, а не своим коллегам.

— Высочайший, — наконец сказал Мэнгжин Тянь, граф Сноу-Пик, — нам нечего посоветовать, потому что мы — как и вы — знаем, что на такое неповиновение имперской власти может быть только один ответ. К сожалению, в настоящее время этот ответ временно остается за пределами наших возможностей. Однако это не будет верно вечно. В этом я клянусь!

Чжью-Чжво сердито посмотрел на него, но, по крайней мере, часть горячности ушла из этих темных глаз, и Норт-Уинд-Блоуинг попытался почувствовать благодарность. Это было трудно. Как указывал выбор почетных званий Сноу-Пика, он говорил не просто как член совета, а как новый старший офицер имперской армии, и он никогда не был членом фракции Норт-Уинд-Блоуинг, даже до своего недавнего повышения.

— Граф Сноу-Пик прав, ваше верховное величество, — немного осторожно добавил Жуанжин Руан, граф Голден-Санрайз. — Со временем власть вашей короны неизбежно должна быть восстановлена во всех северных провинциях, но в данный момент наши возможности сделать это, к сожалению, ограничены.

По крайней мере, Голден-Санрайз был одним из самых верных союзников Норт-Уинд-Блоуинг, а не одним из подхалимов, которых Чжью-Чжво назначил на место тех, кто умер. Старой гвардии едва хватило, чтобы сформировать скудное большинство, и первый советник позволил себе кивнуть в знак мудрого согласия со своим коллегой.

— Возможно, в настоящее время мы не в состоянии предпринять эффективные действия, — сказал Чжью-Чжво через мгновение. — Но мы все равно должны отреагировать на это позорное заявление. — Он сердито постучал кончиком пальца по листу пергамента на столе. — Если мы позволим этому оставаться неоспоримым, то мы создадим опасный прецедент. По крайней мере, мы должны предельно ясно дать понять, что Мы не приемлем и никогда не примем такого рода посягательства на Наши законные прерогативы!

Голден-Санрайз краем глаза взглянул на Норт-Уинд-Блоуинга, затем снова посмотрел на императора.

— В конечном счете, вы, конечно, правы, ваше верховное величество, — сказал он. — Однако в данный момент не могли бы мы рассмотреть целесообразность просто не отвечать вообще? — Лицо императора напряглось, и граф быстро продолжил: — Если мы ничего не скажем — если совет ничего не скажет от вашего имени — тогда вы лично, как император, ничего не уступите. В рамках ваших прерогатив всегда возможно предельно ясно заявлять о восстановлении вашей власти в этих провинциях. В то же время мы избегаем любых проявлений неэффективности и можем сосредоточиться на более серьезных и непосредственных угрозах власти короны.

— В самом деле? — Тон Чжью-Чжво был ледяным, но без прежней ярости, и Норт-Уинг-Блоуинг позволил себе осторожную струйку надежды.

За последние месяцы ситуация в центральном Харчонге переходила от одного ужаса к другому. Согласно доходящим до них слухам и контрслухам, Шэнг-ми был в значительной степени разрушен после оргии поджогов и грабежей. Практически весь Тигелкэмп и большая часть провинции Чьен-ву были охвачены пламенем, и бойня продолжала распространяться, несмотря на жестокие зимние холода. Едва ли в этом зале совета был человек, который не потерял семью, и каждый из присутствующих северных дворян также потерял огромное количество своего личного состояния, и конца этому не видно.

— Вы действительно считаете, что это наш лучший курс, милорд? — спросил другой голос, на этот раз с южным акцентом. Зангджу Бинджи, герцог Саммер-Флауэрс, был еще одним новичком. Он также был одним из очень немногих дворян Южного Харчонга, чья родословная выгодно отличалась от большинства северян в восстановленном совете Чжью-Чжво, и выражение его лица было сосредоточенным, задумчивым, когда он склонил голову набок, глядя на Голден-Санрайза.

— В отсутствие хорошего варианта, милорд, нужно выбрать наименее плохой из доступных, — ответил Голден-Санрайз. — Я бы никогда не предположил, что его верховное величество должен молча терпеть такое оскорбление своих прерогатив, если бы верил, что в настоящее время мы можем эффективно наказать этих высокомерных выскочек.

— И все же не будет ли длительное молчание рассматриваться как согласие? — спросил Сноу-Пик тоном человека, который просто размышлял вслух.

— Возможно, — признал Голден-Санрайз, краем глаза следя за выражением лица императора. — Я боюсь, однако, что мы должны посоветовать его верховному величеству… выбрать свои сражения в этот опасный момент в истории его империи. Какими бы дерзкими ни были Стар-Райзинг и другие, они всегда старались быть скрупулезными, заявляя о своей преданности его верховному величеству и короне.

Лицо Чжью-Чжво слегка напряглось, и Голден-Санрайз плавно продолжил.