Сквозь испытания огнём

— После того, как ты обнимешь тетю Ниниэн, полагаю, это можно будет устроить, — сказала она, и Эйлана рассмеялась.

— Извините, тетя Ниниэн! — сказала она, в знак извинения обнимая крепче, чем обычно. — Я просто не видела Стифини целую вечность!

Вечность, — размышляла Ниниэн, — имела несколько иное значение для того, кому в следующем месяце исполнится десять лет — земной эквивалент девяти.

Эйлана вернулась в Теллесберг со своими родителями, в то время как Ниниэн, Стифини и Сибастиэн ждали возвращения Мерлина из Буассо, прежде чем последовать за ним. Во многих отношениях никто из них не хотел втягивать Мерлина в такую деликатную ситуацию, как в новых «Объединенных провинциях», но Кэйлебу и Шарлиэн нужен был кто-то, чьи полномочия говорить от их имени не подвергались сомнению. Это сделало Мерлина неизбежным представителем, который представил «План Армака» барону Стар-Райзинг и епископу Йопэнгу. Он держался очень незаметно во время своего пребывания в Потоне, и до сих пор казалось, что они не давали никому в Ю-кво понять, что он там был. Не то чтобы это выглядело так, как будто в конце концов это имело большое значение для Чжью-Чжво и его совета.

— Вполне понимаю, что два месяца — это невыносимый срок разлуки, — сказала она теперь очень серьезно, склонив голову набок, глядя на крестницу Мерлина. Эйлана снова посмотрела на нее, так же серьезно… только для того, чтобы рассмеяться, когда Ниниэн медленно выгнула бровь в выражении, которому она научилась у Мерлина.

— Ну, мне так показалось, — сказала принцесса.

— И я действительно понимаю, — заверила ее Ниниэн. — С другой стороны, ни Стифини, ни я тоже не видели твою сестру уже два месяца.

— Пока на нее особо нечего смотреть, — сказала Эйлана. Ее мать прищелкнула языком, и Эйлана улыбнулась. — По крайней мере, она больше не плачет все время. Так оно лучше.

— Вы действительно хотите пойти туда, юная леди? — спросила Шарлиэн. — Я всегда могу начать вспоминать с тетей Ниниэн о ком-то другом и путешествиях. А теперь дай мне посмотреть. О ком я могла думать?

— Уверена, что не знаю. — Огромное достоинство Эйланы было, к сожалению, подорвано огоньком в ее глазах, но затем она схватила Ниниэн за руку и начала тянуть в направлении детской.

— Давай! Мама держит ее в моей старой колыбели — той, которую сделали для меня на «Даун стар». Мальчики не смогли ею воспользоваться!

Она подняла нос, громко шмыгнув им, и ее мать покачала головой.

— Только потому, что они были близнецами и не могли поместиться туда, и ты это знаешь, — сказала она.

— Это не то, что сказал папа, — самодовольно сказала Эйлана. — Он сказал, что ты приберегаешь это для своей следующей дочери.

— О, он это сделал, не так ли? — Шарлиэн искоса взглянула на Ниниэн, затем снова на свою старшую дочь. — Ну, думаю, нам с ним нужно немного поговорить, не так ли?

— Действительно? — Эйлана оглянулась через плечо с белозубой ухмылкой. — Может, принести картофельные ломтики дяде Мерлину?

* * *

— Она — шельма, не так ли? — Мерлин заметил глубоким, веселым голосом, стоя на балконе дворца и наблюдая, как Эйлана наполовину ведет, наполовину тащит Стифини к королевским конюшням.

— Унаследовала это от своей матери, — ответил Кэйлеб с затаенной улыбкой. Затем он повернулся к сейджину и ухмыльнулся гораздо шире. — Я ожидаю услышать об этом от Шарли в ближайшее время, но она сама напросилась.

— Не пытайся втянуть меня в это, — мягко сказал Мерлин. — Я здесь всего лишь крестный отец и неофициальный дядя.

— Чушь. Ты, по любым меркам, старший член внутреннего круга и, если уж на то пошло, всей человеческой расы. Так что, очевидно, ты должен быть на моей стороне.

— Тебе не стоит туда двигаться, — сказал ему Мерлин. — Помни, до того, как я стал Мерлином, я был Нимуэ. Скрытая гендерная привязанность и все такое.

Он улыбнулся, говоря это, и его явно искреннее веселье согрело сердце Кэйлеба. За этими сапфировыми глазами было слишком много темных мест — на самом деле, все еще было, — но благодаря Ниниэн, Стифини и Сибастиэну, а также Эйлане и другим его крестникам Мерлин Этроуз наконец научился прощать себя. И становиться тем, кем он стал, как бы он туда ни попал.

— Уверен, что ваша неотъемлемая непредубежденность и честность в конечном итоге приведут вас на сторону истины и справедливости — то есть на мою сторону — несмотря на любые сохраняющиеся предубеждения, которые вы можете лелеять, — сказал император, и Мерлин рассмеялся.

— Думаю, что чувствую приближение приступа нейтралитета.

— В таком случае я проглочу свою досаду и печаль разочарования и предложу нам начать, — сказал он. — Раньше не становится.

— Нет, это не так, — заметил женский голос в наушнике Кэйлеба. — На самом деле, у некоторых из нас ужин через пару часов, — добавила Нимуэ Чуэрио.

— Что вы получаете за то, что живете в неудобных часовых поясах, — парировал Кэйлеб, когда они с Мерлином покинули балкон и вошли в большую библиотеку. У каждого из них с Шарлиэн были отдельные рабочие кабинеты, которые соединялись с этой библиотекой, и он провел Мерлина в свой и указал на одно из удобных кресел.