Сквозь седые хребты

…О прибытии на участок свежей партии рабочей силы инженер Покровский узнал на совещании у Зееста. В контору дистанции прибыл курьер. Быстрым шагом прошел в кабинет. Придерживая полы меховой дохи, положил на письменный стол серый пакет с сургучной кляксой посередине. Наклонившись, что-то тихо сказал. Зеест кивнул, и курьер так же быстро удалился.

Прекратив разговоры, присутствующие выжидающе смотрели на Бориса Васильевича. Тот неспешно вскрывал пакет. Вынул листок бумаги. Прочитал. Поднял глаза.

– Итак, господа, как и было давеча мною объявлено, на дистанцию прибыла партия каторжных. Согласно предписанию, им надлежит участвовать в работах на тоннеле. Поскольку данный объект находится на участке Покровского, на него теперь возлагаются дополнительные обязанности, хотя тоннелем непосредственно занимается у нас инженер Магеллан. Вам, Алексей Петрович, следует проконтролировать размещение прибывшей партии. Обустройством займется лично ваш старший десятник. Кажется, Северянин, да? Он человек опытный. Так что помогите их военным начальникам, подыщите место.

– У нас имеется только одно почти готовое зимовье душ на пятнадцать. Еще два помещения не достроены, – объяснил Покровский. – Предписание поступило только что, потому участок оказался не совсем готов к приему новых людей.

– Да уж, – Зеест поморщился, – конкретно о вашем участке из Нерчинска ничего не сообщалось. Тем не менее, видите? – он помахал депешей, – Мы поставлены перед фактом. И прибывших арестантов надо обустроить. Если переморозим на улице под открытым небом, какие после того из них будут работники?

Через полчаса после этого разговора Алексей, закутавшись в громадный овчинный тулуп, возвращался, полулежа в санях, на участок. Минувшей ночью снега еще подвалило. Маслак ходко бежал по подмерзшему насту дороги. Звенел колокольчик. Спуск. Подъем. Спуск. Подъем. Лощинка. Взгорок. Митрофан лишний раз не беспокоил расспросами, зная, что инженер сполна наговорился на совещании с коллегами и начальством.

«Трудное ремесло у Петровича, – размышлял Митрофан, крепко держа вожжи. – Попробуй-ка не ошибиться. Все помнить. Где, какой бугор обойти, а где его срезать, раздолбив камень и насыпав земляное полотно. Укрепить, чтобы не размыло наводнением. А главное, надо уложить и надежно скрепить рельсы со шпалами, дабы паровоз с вагонами не завалились, – Митрофан оглянулся назад. – Устал Петрович. Задремал. Согрелся, поди, в овчине. Молодой еще. Совсем молодой. Но башковитый, видать. В самом Петербурге, столице государственной, учебу проходил. Теперешнее дело постигал. Как стелить железную дорогу в таежных дебрях…»

– Митрофан! – окликнул возчика Покровский.

– Чего изволите, Алексей Петрович?!

– Гони, голубчик, прямиком до двадцать второй версты.

– Мимо дома, выходит?

– Выходит, так! Успеется домой. Гони мимо. Так надо!

Митрофан согласно тряхнул лохматой папахой, несильно стеганул Маслака. Звонче зазвенел колокольчик. Сани быстрее покатились по снегу. Теперь они скользили по голой ложбинке меж сопок. До двадцать второй версты оставалось с полчаса ходу. Справа за ерником мелькнула впадина, где клубился паром незамерзающий ключ. Вода в нем с кислинкой. Непростая вода. Пояснял инженеру Покровскому Митрофан. Очень целебная она для организма.

Пока ехали до места, Алексей опять задремал, пригревшись в теплом тулупе. Открыл глаза, когда показалась насыпь полотна. Чуть дальше, у взгорка, чернело недостроенное жилье, о котором докладывал на совещании Зеесту.

Митрофан вопросительно обернулся.

– Остановись у бараков, – попросил Алексей, высвобождаясь из-под овчина. Конь бил передними копытами о снежный наст. Пахло дымом. Навстречу саням поспешил солдат с винтовкой.

– Не велено! – закричал он сипло, округляя глаза на замерзшем красном лице.

– Не поняли мы! – произнес сердито возчик, выбивая из снятой с головы папахи снежную пыль. Алексей, молча с интересом, смотрел на военного.

– Не велено никого подпускать! – настойчиво повторил солдат, начав шарить правой рукой по прикладу винтовки.

– Эть, паря, да ты от усердства-то никак голову потерял? – еще больше разозлился Митрофан. – Ружье-то опусти, башка твоя служивая. Это ж инженер Покровский. Самый главный тут начальник!

Солдат растерянно глядел то на молодого человека, одетого в черный бушлат с петлицами и блестящими металлическими пуговицами, то на бородатого деда в длинной дохе и лохматой казачьей папахе, крепко сжимавшего в руке кнут. Такой дьявол и по хребту запросто вытянет…

– Где ваше начальство?

– Там, – солдат повел взглядом в сторону леса, откуда цепочкой показались серые фигурки людей. Проваливаясь в глубокий снег, они медленно приближались. В руках несли охапки дров.

Алексей посмотрел на стоящего в нерешительности солдата с красным от хиуса лицом. Фигура сильно перетянута в поясе ремнем. Сбоку к Покровскому торопился из-за зимовья военный с золотистыми полосками офицерских погон на плечах. Солдат поспешил навстречу поручику:

– Ваше благородь, – козырнув, указал рукой на инженера, за спиной которого в трех шагах стоял Митрофан.