Сквозь время

– Опять ревность! – рассмеялся Дэниел, а Айрин четко ощутила укол этого чувства. Ей почему-то стало обидно, что кому-то еще может принадлежать этот смех, этот голос, этот мужчина. Мужчина, который всегда знает, как ее поддержать и рассмешить.

– Нет, Айрин, дело не в этом, – продолжил Дэниел. – Я работал над другими проектами.

– Другими?

– Мэджик Индастриалс не запрещает работать на кого-то еще, если это не влечет разглашение коммерческой тайны.

– Да, это я знаю, но никогда не пользовалась данной привилегией. Только если знакомых консультировала. Хотя это бесплатно.

– А я работаю с университета. Даже еще раньше. Только тогда это не была работа архитектора.

– Как же ты успевал все совмещать – учебу и работу? – удивленно отозвалась она.

– Приходилось. Мне хотелось снимать квартиру и хорошо одеваться. На походы в кино и кафе тоже нужны были деньги. А родители не могли это обеспечить. Я и не считал возможным просить. И была мечта – обновить мотоцикл.

Айрин кивнула. Она знала, что родители Дэниела и Райана не богаты. Им только недавно удалось расплатиться по ипотеке за дом и купить новую машину. Она же была на полном обеспечении почти до самого окончания университета – начала работать по специальности в одной из юридических фирм, но получала там копейки, зато опыта набралась. Да так, что на последнем курсе ее пригласили на работу в Мэджик Индастриалс. А когда пару лет спустя начальник правового департамента засобирался на пенсию – рекомендовал ее на свою должность. И ее взяли.

– Так ты работал все это время… – удивленно протянула она.

– Да, Айрин, мое сидение с ноутбуком и звонки связаны с этим. А за дверью номера я исчезал вовсе не для того, чтобы пофлиртовать – просто не хотел отвлекать тебя от поисков чем-то посторонним.

– Прости, если наговорила лишнего, – отозвалась Айрин.

– Ничего, я рад, что мы это выяснили.

Айрин подняла голову и встала с дорожки.

– Думаю, нам нужно вернуться номер и поспать. Может быть, завтра что-то прояснится с мистером Вандерингом. И обнаружится, что у нас не получалось просто потому, что не там искали. Я хотела бы сходить на Гостиный двор. Или на набережную. Возможно, просто прогуляться и хоть на время забыть о поисках. Допускаю, что если голова немного отдохнет от бесконечных мыслей, нам на ум придет что-то важное.

Дэниел поднялся следом за ней и произнес:

– Иди. Я приду чуть попозже.

Она кивнула и вышла за дверь, оставив его в зале одного.

В пустом номере Айрин ощутила, что ей стало не хватать компании Дэниела. Она приняла душ и уселась в кресле с планшетом, рассматривая картинки Гостиного двора и читая все, что могла найти о нем.

Этот архитектурный памятник необъяснимым образом влек ее к себе, заставляя каждый раз, когда она выходила в город из гостиницы, хоть одним глазком, но взглянуть на него. Четкие линии сооружения, сохранившиеся лишь в небольшой своей части и недавно отреставрированные, возносились над рекой и белели на фоне синего неба. Они видели многое, только, к сожалению, ничего не могли ей поведать – ни о Винде Вандеринге, ни о чем-то еще, касательно интересующего их вопроса.

Фотографии и зарисовки менялись на экране, и Айрин с интересом разглядывала их. Вот идет строительство двух комплексов – Русского и Немецкого Гостиных дворов.

А это Двор в самом своем рассвете, когда он был полон купцов, привозивших товар, хранивших и продававших на его территории. А потом они покупали местные изделия и отправлялись с ними в путь.

Она перебирала в уме факты и приходила к выводу, что мистер Вандеринг мог быть кем угодно в этом большом портовом городе, каким Архангельск был много лет назад. Много лет… а ведь действительно – расцвет этого поселения пришелся на 17 век! Нет. Этого не может быть. Не триста же лет этому Вандерингу, в конец концов. Даже одна мысль о том, что такое возможно, усложняет поиски в разы. Если он приехал отсюда в Италию, а откуда перебрался в Америку, когда же он жил в Архангельске?

Предположим, это могло быть и двести, и триста лет назад. Но тогда и квартира в Нью-Йорке должна пустовать с давних времен, так как люди не вечны. А компания, обслуживающая дом, утверждает, что десяти лет не прошло, как собственник приходил к ним. Получается, что в России мистер Вандеринг проживал уже после революции 1917 года. Но это никак не стыкуется с датой его пребывания в Тоскане – по словам священника, семья Контандино уехала из Италии уже более ста пятидесяти лет назад.

Ох, она совсем запуталась!

Неожиданно дверь отворилась, и вошел Дэниел. В руках у него был букет цветов – безумно нежное бело-розовое чудо. Розовые розы, белые фрезии и голубые гиацинты… в этом городе, околдованном непрекращающимся дождем, со дня на день ждущим наступления зимы, букет казался чем-то нереальным, словно пришедшим из другого, параллельного мира.

– Это тебе, – он протянул его Айрин. – За то удовольствие, которое я получил, когда ты танцевала.