Сквозь время

Он понимал – в том, что касается истории, она превосходит его, а уж в истории России – и подавно. Она часто видел, как она замолкала, когда девочки и парни на конкурсах начинали рассуждать на тему танцев, того, откуда они возникли, и кто и почему стал заниматься ими. И теперь осознавал, почему – ко всему этому у нее было особое отношение, – она вспоминала свою семью, прабабушку и то, почему не пошла по ее стопам, но все же стала заниматься этим. Он давно понял, что Айрин любит танцы. Но ей хотелось чего-то большего, чем простое восхищение публики ее плавными, оточенными движениями. И было в этом еще что-то неуловимое – то, почему она не выбрала эту судьбу. Словно боялась чего-то, хотела защитить себя. И пожалуй, он понял от чего – Айрин не желала, чтобы ее считали просто марионеткой, выполняющей нужные движения. Она мечтала жить своей жизнью.

После ее рассказа в Архангельске он четко осознал, что этот шаг был обдуманным. Она изучила многое, чтобы понять мотивы прабабушки, то, почему она отказалась от балета, в том числе и историю той страны, откуда ее родственница прибыла. Чтобы разобраться в прошлом, попытаться понять причины, почему ее прабабушка избрала другую жизнь. И выбрать свой путь.

– Дэниел, понимаешь, – протянула Айрин, – эти события в Архангельске… помещики, дворяне. Все это было до революции. То есть больше века назад. Дом в Нью-Йорке пустует меньше тридцати лет… хотя коммунальная компания видела его собственника около десяти лет назад. Что-то все в этой истории не сходится.

– Возможно, нашего героя уже давно нет на этом свете. А в Нью-Йорке, в его городской квартире, жил кто-то из его семьи. Соседи же не берутся описать ее обитателя. Пусть мы примерно знаем, как выглядел Вандеринг, но родные люди похожи. А потом жилец переехал и новых не появилось. У проживавшего не обязательно же должны быть права на квартиру?

– Конечно, нет. Он мог жить в ней, и не являясь собственником. Просто вносил деньги, чтобы не было долгов по коммунальным платежам. Я думала об этих временных несостыковках еще в Архангельске. Жилец мог быть кем угодно, имея ключ и не встречая возражений со стороны собственника. Внуком нашего Вандеринга. Или племянником. Сделок по квартире не оформлялось, и Винд Вандеринг до сих пор числится ее владельцем.

– А если хозяина не было на этом свете, то и возражать некому. Так? И наш таинственный племянник мог делать, что ему хочется, – продолжил за нее Дэниел.

– Есть один не очень понятный момент. Я искала возможных наследников. Но ничего – на территории США, конечно. Запись о смерти Винда Вандеринга тоже отсутствует. Я говорила об этом еще в первый твой день в Мэджик Индастриалс.

– Я помню, – Дэниел чуть кивнул и задал вопрос: – Получается, если их нет на территории США, то и в другой стране – тоже?

– Нет, это не равнозначно, – Айрин отрицательно головой.

– Получается, что Вандеринг мог сложить голову где угодно. А наследник просто не стал заморачиваться переводом собственности на себя. Мы не знаем, что это за люди. И что ими двигало.

– Возможно, ты и прав. Но что тогда мы будем делать дальше? Искать его родственников? Но где? – Айрин задумчиво чертила на песке узоры пальцем ноги, а тот чуть обжигал кожу и отгонял все мысли. Думать о деле не хотелось совсем. Хотелось просто загорать, купаться в море, а к вечеру выбираться к ужину в ресторанчики на набережной, чтобы есть удивительно вкусную еду и смотреть, как волны упорно накатывают на берег, стараясь утащить его в морскую пучину.

– Мы перерыли архивы Аланьи – и ничего! – Дэниел взглянул на узор, явившийся творением Айрин, и распознал в нем цветок под солнцем, а после продолжил: – Возможно, попробуем еще раз? Или наведаемся в библиотеку. Ты возьмешь планшет и будешь переводить, а я буду искать знакомое имя в столбцах непонятных букв и знаков.

Он мысленно вздохнул, вспоминая, как ее голова склонялась к нему, когда он находил какое-то имя в тексте, как ее волосы касались его щеки, а дыхание обжигало кожу. Как хорошо, что он уже не маленький мальчик и научился контролировать свои порывы и не вздрагивать, когда ее рука случайно касалась его, водя пальцем по тексту или беря очередной листок бумаги.

– Ты видишь в этом смысл? – скептически отозвалась Айрин. – В поиске там, где уже просмотрено несколько раз.

– Никакого, – произнес он так быстро, что она подумала – Дэниел знал ответ уже в тот момент, когда задавал вопрос. И задал его, только чтобы немного приободрить ее в зашедших в тупик поисках.

Айрин прилегла на полотенце и закрыла глаза. Их с Дэниелом лежаки были разделены лишь стержнем зонта, и потому даже с закрытыми глазами она ощущала его присутствие. Перед ее взором тут же побежали ряды цифр и букв – имена, даты. Но ни одного упоминания о моряке, кораблестроителе, плотнике, владельце типографии или просто человеке, – неважно какой профессии и рода деятельности, – под именем Винд Вандеринг не обнаруживалось.

И Айрин чуть качнула головой, прогоняя эти мысли.