Сладкий подарок для императора Теней

Однако мышь права в том, что именно демон управляет ситуацией. Мы выполняем при нем роль статисток. Я вспомнила, с каким придыханием Мелани передавала его слова, что завтра следует обязательно отправиться в гости — иначе поползут слухи, что мы скрываем брата. Вэл и даже Дафна встретили это известие с одобрением.

Мэри огорченно махнула лапкой и поманила меня к окну.

— Все не так. По ночам тревожно. Как будто из щелей выползает что-то мрачное и зубастое, наподобие кота. Вы человек, и вам не видно, но гляньте на луну.

На небе я не приметила ничего зловещего. На половину ночного светила наползла чернильная туча, но такое случается при высокой облачности.

— Вы гляньте внимательно. Это же профиль демона. Вон нос, а вон капризные губы. Не спорьте со мной, я третий год живу на свете. Ложитесь спать. Разбужу вас ближе к утру. В этот период они уязвимы. Выдам свечу, и вы отправитесь наводить порядок. Сначала этого приструним, потом у женишка-слизняка артефакты отберем.

Глава 32. Императора терзают

Император несколькими часами ранееФеррис постарался избежать совместного ужина вовсе не из-за Бекки. У него скопилось много дел, так как его время здесь расходовалось так же, как у людей. И большая его часть была посвящена заботам о девицах Дэшвуд.

Но Бекки весь день так забавно стреляла глазами в его сторону, так запуталась в своих порывах и перепугалась, что он это заметит… что пробила брешь в его спокойствии.

Ему хотелось поцеловать ее снова и заодно объяснить, что поцелуи должны быть именно такими. Свежими и будоражащими, бескомпромиссными и манящими. Нельзя спокойно разойтись, словно ничего не было, если по венам прошелся пожар.

Он не узнавал себя. Все потому, что отвык от юных дев с их первыми и пылкими чувствами, переживаниями и обидами. Да и когда что-то подобное случалось в его жизни… разве же вспомнишь.

Они с Михаэлем так долго грызли гранит магической науки, что сами стали тверже любого минерала. После обучения, которое длилось несколько человеческих жизней, оба отправились подтверждать теорию практикой — то есть сначала стали боевыми магами, потом боевыми некромантами, затем магистрами, верховными магистрами…

От женщин, впрочем, не отказывались… Манускрипты легко отодвигались в сторону, на столе освобождалось свободное место, огонь в камине трещал и подмигивал, а из пентаграммы появлялась прекрасная фемина.

Они приходили не для того, чтобы строить глазки. Одним не хватало энергии, другие питались эмоциями, третьи нуждались в магическом заряде. В отличие от брата, Феррис не позволял себе увлекаться. Его главная страсть заключалась в восхождении. Ступень за ступенью он поднимался туда, куда по рождению не имел доступа.

Он преуспел быстрее Михаэля, который дважды создавал семью, — и к настоящему времени его потомки расселились в мирах по обе стороны от разлома. Возможно, в этом и крылась слабость Ферриса. Он не привык к ежедневному теплу.

Даже в такой необычной семье, как у Дэшвудов, он чувствовал свою уязвимость. А уж что делать с Ребеккой… Соблазнить девушку не составило бы труда и без применения магии. Потом ее можно было оставить здесь, если она станет его тяготить, или утянуть за собой — тут даже не имело значения, хозяйка она или нет. Он найдет способ.

Но обмануть девочку и ее мышь… Какое геройство. На это не всякий демон низшего ранга согласится. Тогда стоило подниматься так высоко? Он как-никак император. И Феррис уже пятый раз за вечер убеждал себя, что от Ребекки ему нужно держаться подальше. Все просто: не провоцировать Букашку и не вестись самому. А ее сестрицы только и подливали масла в огонь.

За исключением Вэл и Бекки, они, как сговорившись, награждали его томными и, по собственному убеждению, многообещающими взглядами. Причем Рози не скрывалась, а Мелани делала это так неумело… Казалось, что у нее дергается глаз.

Феррис не был изумлен, когда именно она постучалась в его комнату первой в этот вечер.

— Вы не заняты, Френсис? — дрожащим голосом взмолилась эта добропорядочная особа. Сестры постоянно подшучивали над ней за то, что ее перу принадлежали все воскресные проповеди. Но Феррис не видел в этом ничего смешного. Убеждать других верить фантазиям — это тоже талант.

Она надела платье, лишенное плеч, которое держалось на фигуре только за счет того, что облепляло ее бюст. И открывало такие перспективы, что накидка, кое-как наброшенная на плечи, для любого мужчины являлась спасательным кругом.

— Боюсь, что вы забрали себе мою сережку. Верните, пожалуйста. Это подарок моего жениха, — девушка все так же трепетала, но Феррис в этот момент не сильно верил в ее смущение.

— Нет, мисс Мелани. Я не верю, что сережка ваша — так же, как сильно сомневаюсь, что хозяйка — это вы, — и не верну. Вам лучше одеваться потеплее. Топить мы стали больше, но в доме все равно зябко.

Краска залила не только лицо, но и шею, и плечи. Краснела она прямо как Бекки.