След надежды

Кэри вернулась из больницы около пяти вечера, когда солнце уже заходило за горизонт. Врачи сняли с нее ортопедический ботинок и разрешили давать ограниченную нагрузку на ногу.

Ей пришло сообщение от Стивена. Примерно в полчетвертого он написал, что привез Эвелин домой. По всей видимости, визит прошел не очень хорошо, и он хотел поговорить. Но она решила сперва услышать версию Эвелин.

Как только она отперла дверь и вошла, то сразу же поняла, что что-то не так. Повсюду был включен свет. Из ванной раздавался шум текущей воды. Она вытащила личное оружие и прошла в гостиную. Там все было в порядке.

Медленно и тихо она прошла мимо пустой комнаты Эвелин. Сквозь приоткрытую дверь она видела что-то вроде мерцания свечей. Она сняла пистолет с предохранителя и слегка толкнула дверь ногой.

На раковине стояло несколько зажженных свечей. Мокрая одежда Эвелин лежала на полу. Весь пол в ванной был залит водой. Она полностью распахнула дверь.

Эвелин лежала в ванне с закрытыми глазами, ее руки свисали по бортикам. Вода в ванне, окрашенная в красный, проливалась на пол. Кровь стекала по кончикам пальцев ее дочери из глубоких порезов на обоих запястьях. Кухонный нож лежал на плитке пола.

– Нет! – Кэри услышала собственный крик. Она уронила пистолет и бросилась к своему ребенку. Она схватила полотенце и плотно замотала им правое запястье Эвелин, ища в ней хоть какие-нибудь признаки жизни.

– Эви! – закричала она. – Эви, очнись!

Кэри взяла еще одно полотенце и замотала им левое запястье дочери, вытащила ее, обнаженную, из ванны и положила на пол. Она достала телефон, набрала 911 и, включив громкую связь, положила его на край раковины. Потом стала на колени и прижалась ухом к грудной клетке Эви, чтобы понять, дышит ли она. Ничего не услышав, она начала делать ей искусственное дыхание.

В телефоне раздался сигнал, минуты четыре разговаривал автоответчик, просивший оставаться на линии, а потом она услышала голос диспетчера.

– Девять-один-один. Слушаю вас.

– Это детектив Кэри Локк, полиция Лос-Анджелеса. Нужна скорая. Адрес – Плайя-дель-Рей, бульвар Кальвер, дом № 400. Моя дочь пыталась покончить жизнь самоубийством. Она перерезала вены и потеряла много крови. Она без сознания. Я делаю ей искусственное дыхание, но это не помогает.

– Хорошо, детектив, сохраняйте спокойствие. Машина скоро будет на месте.

– Пусть она будет здесь сейчас же, черт возьми!

ГЛАВА 26

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

Кэри долго стояла у входной двери, прежде чем постучать. Она попробовала улыбнуться, но у нее выходило не очень убедительно. От нервов сводило желудок.

Вдох. Не забывай дышать, Кэри.

Через несколько секунд она услышала знакомый голос с хрипотцой, а потом и саму его обладательницу.

Рита Скрелинг отперла все замки и открыла дверь. За дверью показалась ее крошечная высохшая фигурка, и яркое апрельское солнце засверкало на ее пергаментной старческой коже. Она поправила прядь седых волос и уставилась на Кэри сквозь толстые очки.

– Как дела, красавица? – проскрежетала она.

– Это ты мне скажи, – возразила Кэри. – Она готова?

– Как можно вообще быть к чему-то готовым?

– Ладно, Йодо, – Кэри подкатила глаза. – Она готова идти в машину?

– Думаю, они сейчас как раз заканчивают встречу Книжного клуба. Хочешь войти?

– Да, пожалуйста, – сказала Кэри, стараясь скрыть волнение, когда Рита закрывала дверь. – Как все было ночью?

– Не так уж и плохо. Большую часть вечера они болтали в комнате Сьюзан и Дарлы. Я их вчера не трогала.

– Она нормально себя чувствовала?

– Думаю, да, учитывая все обстоятельства, – сказала Рита, ведя ее по коридору.

– Учитывая все обстоятельства, – эхом повторила Кэри.

– Ты должна все понимать, Кэри. Три месяца назад твоя дочь пыталась покончить с собой. Учитывая обстоятельства, ее успехи впечатляют.

– Ты не думаешь, что я тороплю ее?

– Лично мне кажется, что дальнейшие послабления уже будут баловством. Так, сколько времени она провела в интенсивной терапии психиатрии?

– Месяц.

– Где она получала всю возможную помощь, – отметила Рита. – Как часто ты ее навещала?

– Каждый день.

– После ее выписки, ты, чтобы сделать ее возвращение в свет более комфортным, привезла ее к нам. Сколько она пробыла у нас?

– Месяц, – ответила Кэри.

– Верно, – сказала Рита. – Кстати, думаю, это была хорошая идея. Общение с девушками, которые прошли через подобное, стало тоже своего рода терапией. К тому же, здесь она ела много сморсов. Кто не любит сморсы? Кстати, как часто ты ее навещала здесь?

– Каждый день?

– О, да, теперь припоминаю, – криво ухмыльнулась Рита. – Да я тебя метлой не могла отсюда выгнать! После этого ты, наконец-то, привезла ее домой. И все было хорошо: и обучение с репетитором, и экскурсия по школе, в которую ей предстоит пойти, и игры с соседской девочкой?

– Не думаю, что в четырнадцать они все еще называют это играми, – отметила Кэри. – Но я тебя поняла. Да, все было хорошо. Лекарства помогают ей избавляться от кошмаров. Хоть было и немного обидно праздновать ее день рождения в психиатрии, но лечащий врач утверждает, что она делает успехи.

Рита остановилась на пути по коридору.