След солдата

- Значит, по-твоему, его нужно передвинуть вплотную к переднему краю? - спросил Нян, краем глаза покосившись на Кхюэ, совсем недавно назначенного боевым командиром, будто искал у него ответа на какой-то свой вопрос.

Воспользовавшись туманом, оба ползком перебрались через обмелевший, заполненный жидкой грязью ручей и оказались у внешней линии заграждений противника. Осмотрев окопы, которые рыли здесь наши бойцы, они вернулись. Нян, взглянув на Кхюэ, невольно воскликнул:

- Как это тебе удалось так проползти, что на тебе и пятнышка не осталось?…

Кхюэ, придя работать в штаб, огорошил начальника штаба целым рядом предложений. По его мнению, все виды огневого усиления следовало подтянуть как можно ближе к пехоте, а ходы сообщения, окопы и траншеи рыть более узкими, чтобы в ширину мог протиснуться лишь один наш боец; тогда американцы, одетые в бронежилеты, не смогут их использовать во время своих вылазок.

- А земляные работы мы можем осуществлять под прикрытием артиллерии? - спросил он у Няна.

- Ну-ка, поточнее объясни свое предложение! - с готовностью отозвался Нян.

Кхюэ, уверенный в своей правоте, изложил свой план. Прохаживаясь взад и вперед по блиндажу, Нян внимательно слушал его.

- Ты был когда-нибудь на военных курсах? - неожиданно спросил Нян.

- Никак нет, товарищ командир!

- То, о чем ты говоришь, пишется во многих военных уставах и наставлениях. Вообще должен отметить, что все твои предложения носят активный, наступательный характер. Это, кстати, первейшее условие, необходимое для каждого штабного работника и боевого командира. Твои предложения свежи и смелы, но не всегда продуманы. Вот пройдешь через эти бои, наберешься опыта… Это поможет тебе развить свои способности… В твоем возрасте - а было это в начале антифранцузского Сопротивления - я еще не задумывался, как ты, над тактическими проблемами, да и боевого опыта у меня тогда почти совсем не было. Знал только, как с винтовкой обращаться, и все… - Слова Няна прозвучали как признание.

* * *

Почти целую неделю Кхюэ пробыл на позициях, расположенных на юго-западе от Такона. Он отправился туда по поручению Няна для организации системы огня.

Как- то в полдень Нян вызвал Кхюэ по телефону и приказал ему в шесть часов быть в штабе 3-го батальона, чтобы встретить там замполита Киня и проводить его на основные позиции.

- Запомни, рана у него еще не зажила, не разрешай ему много ходить! - несколько раз настойчиво повторил на том конце провода знакомый спокойный голос Няна.

- Не беспокойтесь, я не первый раз с ним, - ответил Кхюэ.

И тот, и другой чувствовали какую-то внутреннюю потребность защитить замполита, охранить его от беды. Нян и Кхюэ лучше других видели недостатки Киня, и в то же время они знали, какой огромной, всеподчиняющей силой духа обладал этот энергичный, деятельный человек, какой способностью воздействовать на окружающих, в том числе и на них самих. Оба они также хорошо понимали, что именно на таких людях зиждется уверенность каждого в успехе общего дела.

Кинь очень скучал по Кхюэ, которого не видел почти целый месяц, и ловил себя на мысли, что вспоминает о нем, как о собственном сыне. Едва завидев небольшую юркую фигурку, появившуюся в одной из заваленных ящиками траншей, Кинь громко закричал:

- Кхюэ, старина! Здравствуй, дружок, здравствуй! Как ты загорел и похудел!

Однако подходя к этой груде ящиков, Кинь вдруг растерялся: «Ведь опять скажет, что забочусь о солдатах, как мать родная!»

Но Кхюэ протянул руку к широкому кожаному ремню замполита, на котором кроме планшетки и пистолета висело несколько больших пластмассовых фляг, и сказал:

- Давайте, командир, я помогу!

- Ничего, я сам, сам! - решительно начал отказываться Кинь и заторопился: - Пошли, Кхюэ.

- Подожди немного, - предложил Кхюэ, - они вот-вот снова начнут…

Не прошло и десяти минут, как противник действительно начал бомбардировку переднего края. Пока они пережидали бомбежку и обстрел, Кинь спросил Кхюэ, получал ли он за это время письма из дому. Хотя Кхюэ не любил откровенничать, он знал, что замполит искренне интересуется судьбой его близких, да и сам Кхюэ последнее время часто думал о них: со времени начала операции он не получил из дому ни строчки. Недавно, оказавшись в одной землянке с только что вернувшимся из госпиталя командиром пехотного взвода, Кхюэ узнал, что его сестра служит в одном из медсанбатов, расположенном неподалеку отсюда, что она закончила ускоренные курсы медсестер.

Обо всем этом и рассказал сейчас Кхюэ замполиту. Устремленный в одну точку раненый глаз Киня, в котором отражались вспышки взрывов, подернулся влагой, и Кхюэ невольно подумал, что, наверное, именно благодаря этому глазу замполит обладает удивительной способностью заглядывать так глубоко в души людей.

- Старина, - тихо сказал Кинь, - многие не понимают, каким образом нам удается в борьбе с американцами сохранять такой высокий боевой дух. Слышу и удивляюсь. Нам-то это хорошо понятно… Твоя сестра давно в армии?

- Нет, совсем недавно, раньше она была в добровольческой молодежной бригаде.

- А туда она давно вступила?