Следи за знаками судьбы

Возвратившись, чувствует себя вялой. Идти уже никуда не хочется. Может, прилечь? Годы уже не те, чтобы после бессонной ночи в автобусе ещё мотаться по городу. Правда, до дома тут всего ничего, пара кварталов. Стук в дверь, мужской голос: «Откройте!» Дрогнувшим сердцем почувствовала: вот оно! Но почему её так быстро нашли? Следили за ней? Вели по телефону? Надо было с Лёней посоветоваться, он в телефонах разбирается, как и в компьютерах, а она только кнопки умеет нажимать. Мысли метались, а руки уже шарили в сумке. Дезодорант сюда, а где тут зажигалка, она четверть века без неё из дома не выходит… а, вот! Так, газета с кроссвордами, бумажка из-под пирожка, купленного на остановке, пакет целлофановый, пачка с бумажными носовыми платками, вытащить их, скомкать… старое кухонное полотенце, брала с собой обувь протирать… достаточно! Всю груду на стеклянное блюдо из-под графина. В дверях гремит ключ. Она становится сбоку… чёрт, банкетка мешается… ах нет, и она пригодится! Подымает блюдо к датчику пожарной сигнализации, потом соскакивает на пол. В момент, когда дверь распахивается, она упирается в банкетку ногой и с силой толкает её к дверям. Мужик, который поспешил влететь в номер, споткнулся об неё и с матом рухнул на ковёр. Второму она пускает струю дезодоранта в лицо. Теперь и второй взвыл. Она присоединяется к их дуэту криком: «Пожар!» и вываливает на лежащего горящие бумажки.

Наталья Алексеевна не боится огня, огонь – это спасение!

Топот, прибегает, как ни странно, портье, а не горничная. Впрочем, ничего странного, кто бандитам ключ дал? Наталья Алексеевна успевает крикнуть женщине, высунувшейся из номера напротив: «Вызывайте полицию!» Вызовет ли? Можно надеяться, из-за спины у неё выглядывал малыш, а с ребёнком мать в опасной обстановке отсиживаться не станет, на помощь позовёт.

Помощь пришла разная. И пожарные прибежали, и следом полиция появилась. Эти бандиты смылись бы, но их пожарные задержали, чтобы выяснить, кто виноват в поджоге. Что-то верещала портье, но по-тихому закрыть скандал бы не удалось. Всех доставили в отделение, и Наталью Алексеевну, и двух напавших, и портье.

Зря Наталья Алексеевна на Утятинскую полицию бочку катила. И в здешнем отделении с ней обращались как с преступницей. Отобрали сумку, высыпали из неё всё содержимое, телефон изъяли, потом обнаружили ещё один. И ни один включить не смогли! Ну, её смартфон крутой, Царёв подарил, Лёня налаживал, он включается по отпечатку пальца, и зачем ей надо, чтобы всякие в него лазили? А что шпионская штучка оказалась неисправной – это же ни в какие ворота! Если бы она на него надеялась, её бы сейчас бандиты пытали.

И тут оказывается, что во всём виновата Наталья Алексеевна. А эти двое – просто случайные прохожие, которых портье попросила помочь затушить пожар в комнате странной приезжей, которая не желала открыть дверь. На Наталью Алексеевну давят: она одна, а против неё свидетельствуют трое. Она парирует, что у неё тоже свидетельница есть, проживающая в номере напротив. После долгого препирательства её без вещей выставляют в коридор. Минут через десять с улицы входит молодой человек с пижонским портфелем, кивает дежурному и спешит по коридору, пролетает мимо неё, а потом возвращается и спрашивает:

– Э-э, простите, а вы не Наталья Алексеевна?

Это ещё что? Она кивает, выжидающе глядя на пижона. Он вытаскивает из портфеля бумагу и суёт ей ручку, чтобы она подписала доверенность. Ну, адвокат. И что?

– Ах, простите, я не сказал, что я работаю на Бориса Аркадьевича.

– Наппельбаума? – это древний дед, чуть моложе бабки Паши, ему уже за девяносто. Несколько лет назад купил особняк напротив дома Кожевниковых. Приехал из Успенска. Костя, говорят, только формально владеет магазином, а деньги туда вложены этого старика. – А как он узнал?

– Но ведь вы включили тревожную кнопку!

– Не я, – она кратко излагает события в гостинице и последующее поведение правоохранителей. – Давайте, подпишу доверенность, а то их сейчас с оркестром проводит на свободу.

Молодой человек отходит к выходу, говорит с кем-то по телефону, призывает Наталью Алексеевну жестом зайти в кабинет, заходит следом и включается в беседу. Полицейский излагает свою версию событий о том, как неадекватная постоялице хотела сжечь гостиницу, а два прохожих, которых портье попросила помочь, самоотверженно бросились в огонь и отстояли историческое здание. Адвокат мычит, задаёт какие-то нелепые вопросы, уточняет незначительные детали. Сначала Наталья Алексеевна предполагает, что он дурак, потом решает, что прикалывается, и только когда отвечает на звонок, понимает, что он просто тянул время:

– Давайте сюда, я в пятом кабинете, – и полицейскому. – Сейчас кино посмотрим с камер первого и второго этажей, где главные роли играют эти самоотверженные юноши.