Следов не осталось

- Можете подождать. Я вас не выгоняю. Проходите, чайку попьем. Есть такая пословица: "Вместе тесно, а врозь скучно". Нет ее третий день, я уже и загрустила в одиночестве, - объяснила старуха.

- Самому мне нельзя оставаться. Постарше товарищ придет. Так вы уж, будьте любезны, приютите его до возвращения Раисы Матвеевны. Срочное дело, понимаете?

- Всегда пожалуйста, - не удивилась Гвоздихина, - люди мы простые... Раз надо, значит, надо.

Договорившись с Прасковьей Павловной, Бадраков прошел на вахтерский пост в проходную общежития, набрал номер дежурного по отделу, спросил:

- Где Сватухин?

- Здесь, у меня околачивается. Не знаю, что с пим делать. Белено завтра на гауптвахту отправить.

Хотя Бадракову было не до шуток, он все же улыбнулся.

- Если не думаешь сейчас превращать его в солонину, то, будь добр, пришли в студенческое общежитие.

Я его буду ждать у вахтера.

- Будет сделано.

Вскоре грузная фигура Сватухина появилась у подъезда. Петр Кириллович, наскоро изложив задачу, препроводил его во флигелек.

Теперь путь Бадракова лежал к бывшему художественному руководителю Дома культуры Дынкину, о котором так нелестно отзывался администратор.

Дьшкин изрядно струсил, когда увидел удостоверение сотрудника уголовного розыска.

- Позвольте, - заявил он, возвращая документ Бадракову, - если вы получили на меня заявление, то я всегда к вашим услугам. Пришлите мне повесточку, адрес мой известен, прописка постоянная. А зачем же приходить ко мне домой? Это совершенно напрасно.

Поведение Дынкина полностью подтверждало его характеристику, данную администратором Дома культуры.

Видимо, кредиторы осаждали его не на шутку. Иначе зачем было опасаться заявлений в милицию. Но это еще нс говорило о том, что Дынкин преступник.

- Простите, - отвечал Бадраков, стараясь как можно выразительнее подчеркнуть свое миролюбие, - я пришел к вам за помощью, а не по каким-то заявлениям. Извините, конечно, что нарушил ваш семейный покой, но дело у меня срочное, не терпящее отлагательств.

- Пардон, пардон! Прошу, - засуетился повеселевший хозяин. При этом он широко улыбнулся, обнажая металлические зубы, и гостеприимно указал рукой на обшарпанную дверь комнаты.

Бадраков успел заметить, что, хотя Дынкин был необыкновенно подвижен, ему давно перевалило за тридцать. Невысокого роста, худощавый, с поредевшей вьющийся шевелюрой, он передвигался легко и свободно.

И без конца говорил. За короткое время он успел сообщить, что жена работает завучем в школе, что работа эта особенно нервная, но, несмотря на это, жена мужественно переносит все невзгоды и заслуженно пользуется в школе авторитетом. Сейчас она уехала в Москву на совещание. Шутка ли, простая женщина, а разъезжает по совещаниям такого масштаба! Теперь вот оп, папаша, вынужден оставаться дома с сыном. Хорошо, что не успел на работу устроиться, а то бы оказался в весьма затруднительном положении: мальчика ежедневно нужно водить в детский сад, а вечером приводить домой. У самого Дыпкина незаурядные актерские способности, он дважды снимался в кино. Правда, роли ему давали второстепенные, даже меньше того... Но все же... Теперь ему некогда работать над собой, а "Ленфильм" шлет одно приглашение за другим...

В комнате царил полнейший беспорядок. Ребенок спал на тахте, обложенный со всех сторон детскими книжками в пестрых переплетах. Рядом на стуле возвышалась недостроенная пирамида из кубиков. На полу стояли игрушечные автомобили и лошадь на колесиках.

Кругом грязно и неуютно.

Бадраков медленно скосил глаза на стол. Он был покрыт газетами. На нем возвышались пустые винные бутылки. Тут же стоял проигрыватель с поднятой крышкой, лежали пластинки в больших красочных конвертах с изображениями полуобнаженных женщин и ковбоев из американских боевиков.

Людей с подобными вкусами Бадракову приходилось встречать не раз. Их нравы ему были знакомы. Это был особый сорт людишек, преклоняющихся перед иностранным барахлом.

"Типус тот еще", - с неприязнью подумал Петр Кириллович, но вслух заговорил совершенно другое:

- Я к вам по поводу Раисы Сагидуллиной.

- Почему вы решили, что она у меня была?

"Тип бесхитростный, к тому же трус. Ничего, он расскажет", - облегченно вздохнул Бадраков, а вслух сказал:

- Мы все знаем. Не только, что была, но и зачем была.

- Поимейте совесть, ведь я семейный человек. Да и кому понадобилось ворошить наши с Сагидуллиной взаимоотношения? Ну, был в свое время грех, так нельзя же за это меня истязать, - взмолился Дьгакин. - В конце концов, - повысил он голос, - за это я могу нести моральную ответственность.

"Да, тип из недалеких. Любит подобие красивой жизни, приобретает разную дребедень, но на большее, чем взять в долг у сослуживцев деньги или пригласить в отсутствие жены в свою комнату женщину, оп но способен", подумал Бадраков, а вслух попросил Дынкина рассказать все, что ему было известно о Сагидуллиной.