Следов не осталось

Бадраков приподнял отяжелевшую голову и приоткрыл глаза. Мужчина и женщина стояли в нескольких шагах от него и о чем-то спорили. От здания вокзала прямо к ним, ругаясь неизвестно на кого, шли трое пьяных. Память начала возвращаться к нему, а знакомый голос Сагидуллиной окончательно вернул к действительности.

Он ощутил под собой твердый предмет, безжалостно давивший в бок. "Это же пистолет", - мелькнула мысль, и Бадраков ухватился за теплую рукоятку. Патрон был в патроннике, это он помнил, забыл только о предохранителе. Медленно навел ствол в сторону мужчины, поймал коренастую фигуру на мушку и нажал на спусковой крючок. Но выстрела не получилось. Он решил, что ошибся и в патроннике нет патрона. Напрягая силы, потянул затвор на себя. Предохранитель не пускал его назад.

Сагидуллина нагнулась, чтобы взять чемодан, и увидела направленный в их сторону пистолет.

- Беги-и-и! - истошно закричала она, первой бросаясь в кусты.

Мужчина резко обернулся. Бадраков отчетливо увидел темную бороду-шотландку и понял, с кем имеет дело.

Большой палец сдернул предохранитель. Раздался выстрел. От страха Робинзон съежился, схватил в руку один из чемоданов и широким шагом пошел вслед за Раисой. Петр Кириллович медленно повернулся и увидел его уже выскочившим из-за куста. Бандит бежал к высокой трансформаторной будке, рассчитывая улизнуть из сектора видимости Бадракова. Разгадав его маневр, Бадраков выстрелил дважды. Одна из пуль угодила в каменную стену будки и подняла облачко цементной пыли, за которой мгновенно исчезла кряжистая фигура Робинзона. С вокзала поспешно выбегали люди. Впереди - человек в шинели.

8

Можно назвать бесчисленное множество простых и сложных уголовных дел, где трудный, долгое время неразрешимый вопрос становится вдруг ясным и легко разрешимым благодаря обнаружению одной недостающей детали. Так случилось и в деле о краже у Кольцевых.

Этой деталью была небольшая бумажка...

В тот момент, когда Бадракову на станции перевязывали разбитую голову, Кузьма-Костя сидел в своем кабинете и изучал полученный из Казани запрос. В левом верхнем углу серой бумаги красовался фиолетовый штемпель. Написано было на неизвестном для Гаврикова языке, но рядом имелся перевод на русский. В бумаге сообщалось, что после освобождения из тюрьмы не прибыл к постоянному месту жительства вор-рецидивист Маджидов Абдурасун, уголовная кличка Робинзон. По предположению автора бумаги, Робинзон мог появиться в Ленинграде, где проживает в настоящее время его бывшая сожительница Сагидуллина Раиса Матвеевна, также ранее судимая за кражи. В заключение предлагалось установить, появился ли Маджидов в Ленинграде, и в зависимости от обстоятельств решить вопрос об удалении его из города.

К запросу была прикреплена фотокарточка Маджидова. Ничего не выражающее плоское лицо, узкий череп с коротко остриженными волосами и широко раздвинутые скулы. Под топкими бровями, как угольки, злые глаза.

- Да, теперь Степанову нечего ворошить наших местных Робинзонов, авторитетно заключил Гавриков.

Людям, незнакомым с оперативной работой, незнакомо и чувство веры в близкую победу при расследовании сложного дела. Наступает это чувство тогда, когда преступник известен и достаточно улик для его ареста, когда выполнено девяносто процентов всех мероприятий по делу, когда у следователя лежат неоспоримые доказательства вины, когда, наконец, имеется санкция па арест преступника. Работники милиции в таких случаях говорят: "Дело раскрыто". Они считают, не без оснований, игру выигранной. Да, преступник остается еще какое-то время на воле. Но это не главное. Главное то, что он не ощущает этой воли. Круг постепенно замыкается. Днем раньше, днем позже, по он будет пойман. Это - чисто техническая сторона дела, не больше.

...Чудом успели проскочить в город на попутной машине Робинзон и Сагидуллина, проехав контрольный пункт на полминуты раньше прибытия туда оперативной группы. Это обстоятельство на какое-то время продлило пребывание их на свободе. Теперь они молча стояли в глубоком темном дворе дома на Большой Посадской улице.

Говорить было не о чем. Разыгрывать друг перед другом несуществующую преданность было излишне. Опасность быть схваченными только отдаляла их друг от друга.

- Что будем делать? - тихо спросила Раиса, боясь встретиться взглядом с Робинзоном.

- Надо придумать выход! - резко ответил Маджидов.

В ответ она только тяжело вздохнула.

...Все казалось Робинзону подозрительным. Никогда раньше он не испытывал такого страха, как сейчас. Что за наваждение, почему? Он начал вспоминать свою нелегкую воровскую жизнь с того часа, когда еще ребенком забрался в чайхану и стащил всю дневную выручку.

Уже тогда он был хитер и расчетлив: отдал своему "учителю" Рашиду Бекешеву только половипу денег, а остальные предусмотрительно припрятал в дупле старой груши.

Позже, когда он стал признанным вором, любил посидеть в "малине", угостить своих дружков-обожателей.