Следовать новым курсом

— Россия воюет с Англией, а мы, согласно судовым документам, следуем в Карачи. Это британский порт, мадам, а значит, русский клипер имеет право досмотреть наш груз.

— Но у нас… — женщина запнулась. — Они нас потопят?

— Ну что вы, мадам! — шкипер поднял перед собой ладони в успокоительном жесте. — Русские, конечно, варвары, но не до такой степени. В худшем случае они утопят пароход, а нас примут на борт. Но и это весьма сомнительно — «Луиза-Мария» превосходное судно, да и груз представляет немалую ценность. Полагаю, они конфискуют и то и другое. Впрочем, скоро мы всё узнаем…

К «Луизе-Марии» летела, подгоняемая ударами вёсел, шлюпка. До собеседников доносилось зычное уханье шлюпочного старшины: «Два-а-а — раз! Два-а-а — раз!» За спиной рулевого весело трепетал на ветру флажок — уменьшенная копия того, что украшал корму военного корабля.

— Но ведь мы идём под флагом королевства Бельгия!

— Неважно, мадам. Согласно международным законам русские имеют право на подобные действия.

— А это? — она кивнула на небольшую бронзовую пушчонку на деревянном лафете, одиноко стоящую на полуюте. — Мы могли бы…

Капитан испуганно замахал руками:

— Даже и не думайте, мадам! Стоит выпалить из этой клистирной трубки один-единственный раз — и командир клипера получит законное право открыть огонь. Его шестидюймовки пустят нас на дно за четверть часа!

Женщина едва заметно скривилась — было видно, что её коробит столь явная демонстрация трусости и нерешительности.

— Так вы уверены, что в случае сдачи нам ничто не грозит?

— Разве что некоторый дискомфорт, мадам. На военных судах довольно тесно. Вряд ли они смогут выделить вам достойные апартаменты.

Женщина вздохнула.

— «Луиза-Мария» — любимое судно моего покойного супруга. Он позаботился о том, чтобы оборудовать на её борту подходящее помещение для себя… для нас.

— Будем надеяться, русские её пощадят.

Унтер-офицер — усатый детина с нашивками артиллерийского кондуктора на рукаве форменки — поддел лезвием топора крышку ящика, прочного, основательного, обитого от сырости кожей, и с натугой отодрал прочь. Барон осторожно, стараясь не испачкать мундир, извлёк винтовку. Латунная затворная коробка, длинный гранёный ствол, характерная скоба для перезарядки. Всё — в густом слое оружейного сала.

— Винтовки Пибоди-Мартини, — прокомментировал он. — По шесть штук в ящике — недурно, недурно. Всего, значит, выходит две с половиной тысячи. Английская работа?

— Бельгийская, из Льежа, — равнодушно отозвался шкипер-бельгиец. — Фрахт британского военного ведомства.

— Патроны?

— В соседнем трюме. Там же — амуниция и тюки с военной формой. Ещё тридцать два ящика с револьверами. Английские, фирмы «Веблей и сыновья».

— Солидно… — присвистнул Греве. — Порт назначения — Карачи?

Кивок.

— Полторы тысячи новеньких винтовок для индийских колониальных частей… Любопытно, чего англичане опасаются больше — нового восстания сипаев или казачков генерала Гурко?

— Мне не докладывают, — буркнул шкипер. — Моё дело — доставить, сдать груз. Фрахт есть фрахт, а политикой пусть занимаются другие.

— Что ж, так и запишем: военная контрабанда в чистом виде. Приходи кума любоваться!

Последние слова он произнёс по-русски. Бельгиец озадаченно покосился на барона.

— Что ж, мсье… э-э-э?..

— Капитан Бувилль к вашим услугам.

— Что ж, мсье Бувилль, это всё. Судовые документы я забираю, — он похлопал по папке, зажатой под мышкой. — Вы тоже отправитесь со мной на «Крейсер». А пока отдайте распоряжение помощнику, пусть готовится принять призовую партию.

Шкипер кивнул — на этот раз, как показалось барону, с облегчением.

— Если позволите, мсье офицер…

— Я вас слушаю.

— На борту моего судна мадам де Кремс, вдова владельца пароходной компании, которой принадлежит «Луиза-Мария». Если можно, я бы попросил позволить ей пока остаться на пароходе. В её апартаментах наверняка удобнее, чем в каюте, которую вы сможете выделить для неё у себя на борту.

— Я доложу, — согласился Греве. — Это, вероятно, та самая дама, которую мы видели наверху?

Когда он под угрюмыми взглядами матросов парохода следовал к трапу, ведущему в грузовой трюм, на мостике мелькнул женский силуэт. Греве, ещё в училище прославившемуся амурными подвигами, понадобилось не больше секунды, чтобы уверенно вынести вердикт: незнакомке лет чуть больше тридцати, необыкновенно хороша и… весьма уверена в себе.

— Полагаю, командир клипера согласится выполнить вашу просьбу. Она одна?

— При ней горничная и повар.

— Вот и ладушки. Кстати, у вас не найдётся свежих газет?

— Только недельной давности.

— Пойдёт. Последний раз мы получили газеты с немецкого пакетбота ещё в начале июля — и с тех пор изрядно стосковались по новостям…

— Оттолкнуть нос!

Баковый налёг на отпорный крюк, гичка медленно отделилась от «Луизы-Марии». Матрос положил крюк на сложенный между гребцами рангоут и занял место на банке радом с загребным.

— Весла разобрать!

Гребцы сноровисто взяли тяжёлые, налитые свинцом вальки на локтевые сгибы; лопасти при этом легли на планширь.

Унтер, шлюпочный старшина, критически обозрел гребцов и, видимо, остался доволен.

— Вёсла…