Следовать новым курсом

— Освобождать каторжников — такое, конечно, ни одной международной конвенцией не предусмотрено, но… Ладно, семь бед — один ответ! Уверен, офицеры клипера вас поддержат. Только вот что: на этой каторге, надо полагать, содержатся не только мятежники? Убийц, воров и прочих уголовных преступников тоже хватает?

— Об этом пусть у англичан голова болит, — беспечно отозвался Греве. — С чего это нам об их швали думать?

— И то верно. Вот что, голубчик, отправляйтесь-ка вы на приз и принимайте командование. Но особенно не размахивайтесь, теперь каждая пара рук на счету. Хорошо хоть, после Филадельфии у нас увеличенный состав команды, двести пятьдесят человек вместо ста девяноста девяти по штатам — как раз в рассуждении того, что придётся отряжать людей в призовые партии. Иначе уж и не знаю, как и выкручивались бы! Воскобойникова, боцмана, возьмите с собой, пусть подберёт молодцов понадёжнее. Придётся вам малым числом управляться.

— Ясно, господин капитан-лейтенант! — радостно встрепенулся Греве. Он явно не ожидал, что командир так скоро согласится с его прожектом. — Лишнего не возьму. Позвольте исполнять?

— Позволяю, — добродушно отозвался капитан-лейтенант. — Кстати, заодно присмотрите за этой дамочкой, вдовой судовладельца. Как там бишь её?..

И лукаво усмехнулся в усы.

Индийский океан

…сентября 1878 г.

— А ваша «Луиза-Мария» недурной парусный ходок, — сказал Греве. — Не ожидал такого от коммерческого парохода. Обыкновенно паруса на подобных судах играют роль вспомогательную, а тут — смотрите, она почти не уступает «Крейсеру»!

Они любовались пенными усами, разбегающимися от форштевня. Горизонт был чист; голубизна тропического неба могла соперничать своей бездонностью разве что с глазами Камиллы — так звали новую знакомую барона. Он представился ей сразу, как только принял обязанности капитана приза, и получил в ответ холодную улыбку и сдержанный кивок: «Рада знакомству, мсье. Жаль, что оно состоялось при столь удручающих обстоятельствах…»

Но обстоятельства обстоятельствами, а тропическое солнце быстро растопило ледок. На второй день пассажирка уже улыбалась, раскланиваясь с новым капитаном. На третий — здоровалась, встретив во время утреннего променада. А на четвёртый прислала горничную-мулатку с предложением выпить вместе кофе под раскинутым над палубой тентом.

Чем они сейчас и занимались.

— Мой покойный супруг начинал капитаном торгового брига, — рассказывала женщина, — и когда строили «Луизу-Марию», он настоял на том, чтобы она получила этот великолепный гардероб.

Греве кивнул. «Гардероб», как собеседница назвала парусную оснастку судна, действительно внушал уважение. «Луиза-Мария» гордо несла на трёх мачтах вооружение гафельной шхуны и при хорошем ветре демонстрировала отменные ходовые качества. Жаль было бы топить такую красоту…

Женщина отхлебнула из крошечной, полупрозрачного китайского фарфора чашечки. Кофейный прибор — серебряная бульотка и вазочка с коричневым тростниковым сахаром — стоял на маленьком столике. Тот вместе с парой плетёных кресел помещался в тени кожуха вентилятора. Из раструба доносился сдержанный гул. Котлы поддерживали давление, но машина не работала — «Луиза-Мария» и бегущий в её кильватере «Крейсер» экономили уголь, одевшись от палуб до клотиков в белоснежные полотнища.

— Мой супруг задумывал «Луизу-Марию» как особое судно, — продолжала меж тем Камилла. — Помнится, он говорил, что на её борту никогда не будет кирпича, цемента, угля, железнодорожных шпал и рельсов, бочек с машинным маслом, деталей машин — всех этих необходимых, но унылых атрибутов цивилизации.

— Не слишком практично в плане коммерции, — отозвался Греве. Беседа шла на английском языке — как и большинство флотских офицеров, барон владел им в совершенстве.

— Таков уж он был. Став владельцем судоходной компании, Петер пользовался любым поводом, чтобы выйти в море. И в рейсах на «Луизе-Марии» он всегда брал особые грузы: ценные сорта дерева, животных, хлопок, фрукты, пряности, ткани, почту…

— А как же с нынешним содержимым ваших трюмов? Армейские винтовки с патронами — это, согласитесь, не похоже на рулоны шёлка и чёрное дерево!

— Мой супруг всегда был без ума от оружия. И даже вложил немалую сумму в акции льежских оружейных мануфактур, на которых, кстати, изготовлены эти винтовки. А его коллекция пистолетов и ружей соперничает с собранием короля Леопольда Второго!

Барон покачал головой.

— Но, мадам, именно этот груз может стоить вашей компании прекрасного судна. Не жалеете?

— Что вы, Шарль! — женщина мило сморщила носик. — Это так увлекательно! Сидя в сонном Брюсселе, я бы никогда не испытала подобного!

Лёгкий шквалик догнал «Луизу-Марию» полосой пенной ряби, сорвал с собеседницы шляпку, и та покатилась по палубе.

Камилла ойкнула, мулатка — она дожидалась шагах в десяти от собеседников — со всех ног кинулась догонять беглянку. И не успела — шляпка подскочила, ударившись о шпигат, и канула за бортом.