Следовать новым курсом

Эта ночь стала праздничной — назавтра было Преображение Господне. Мы все, и русские и немцы, отметили его вместе. Наш старший офицер, председательствовавший в кают-компании, насчитал не меньше сорока тостов — причём в какой-то момент на общество снизошло озарение, и все стали понимать друг друга без переводчика. Громко заговорили о дружбе России и Германии, о вечном коварстве бриттов и предательской галльской легковесности. Кое-кто из германских моряков всерьёз загрустил, что не может отправиться вместе с нами в крейсерство. Счёт тостам давно уже утерялся; под конец хором спели «Мы дружно на врагов…»[7]

и «Die Wacht am Rhein»[8] и разошлись по каютам.

На Тенерифе задерживаться не стали — взяли овощи, свежую воду, пополнили доверху угольные ямы и с первым же приливом вышли в океан. Всё это время «пассажиры» просидели взаперти, не смея носу высунуть на палубу, поскольку соседом «Тюрингии» на рейде оказался британский фрегат «Комюс», успевший отличиться потоплением нашего «Джигита». До дрожи хотелось вытащить ночью из трюма минный аппарат и всадить мину Уайтхеда в борт наглому британцу…

Но — нельзя. На кормовом флагштоке «Тюрингии» пока что болтается германский торговый флаг, и столь бесцеремонного и наглого нарушения морского права не одобрят ни наши союзники, ни господа под шпицем, ни то аморфное и неопределённое, что газетчики именуют «мировой общественностью». Придётся дождаться заветной точки с координатами, обозначенными в секретном пакете, и там сменить гражданский сюртук на военный мундир. Благо ждать осталось недолго: стоит «Тюрингии» пересечь тропик Рака, и она из мирного парохода превратится во вспомогательный крейсер Российского Императорского флота — «armed merchant cruisers», как называют этот тип судов наши противники. После чего, уже в другой точке, германское же судно заберёт прежнюю команду, а мы отправимся выполнять приказ, изложенный в пакете…

Атлантический океан.

Борт парохода «Гельвеция»

…октября 1878 г.

— Первый опыт боевой стрельбы самодвижущимися минами в нашем флоте случился в ходе текущей кампании, — объяснял Серёжа. — Четырнадцатого января сего года лейтенанты Зацаренный и Шешинский спустили свои катера «Чесма» и «Синоп» с минного транспорта «Великий князь Константин» и вошли в гавань Батума…

Он развернул листок, на который накануне переписал из номера «Морского сборника» рапорт командира «Константина», лейтенанта Макарова: