Следуй по пути из лепестков персика (СИ)

— Но мы же им не скажем, — хитро улыбнулась Мин Мэй. — Тем более, что отец генерал и ему явно не очень важен весть этот этикет. Лучше расскажи, что это за молодой человек, который спас меня сегодня? Мне показалось, что он меня знает.

— Не имею понятия, госпожа, я его раньше ни разу не видела, — ответила юная служанка. — Но, вы иногда не брали меня с собой, только Синь Цянь, — сразу пояснила она.

— Жаль… Мы его так толком и не отблагодарили за моё спасение, — легонько вздохнула Наташа-Мэй. — А я даже не знаю, кто он такой.

* * *

«Ничего себе, она теперь даже не обращает на меня никакого внимания… Хотя, до этого прохода не давала, глаз не сводила. И ведёт себя Гу Мин Мэй теперь очень непривычно, и говорит так же странно. Даже со своей служанкой ест за одним столом… происходит что-то удивительное… „Настолько плохой вкус“? Она хочет этим сказать, что я не привлекательный? Что за абсурд?! До этого был привлекательный, а сейчас нет? Она что, хочет задеть меня?… Но мне всё равно, не буду обращать на неё внимания. Я знаю, что я известный в нашем городе красавец».

* * *

— Позвольте поприветствовать вас, молодые барышни, — юноша, что сидел в этом же помещении, неожиданно решил подойти и поздороваться. Он приветливо легонько улыбался и обмахивался веером.

— Здравствуйте, — улыбнулась в ответ Наташа, а Чун Хуа, не вставая на ноги, поклонилась.

«Как он собой красуется, даже чересчур. Думает, что неотразим? Смотрит на меня свысока? Да он, наверное, младше меня настоящей… Раздражает. Не люблю высокомерных выскочек и напыщенных уродов», — подумала Ната и снова принялась за еду, отвернувшись от гостя у их столика.

— Сегодня прекрасная погода, не правда ли? — снова произнёс юноша, пытаясь обратить на себя внимание.

— А можно веером махать не так шибко? Ты что, улетать собираешься? — немного раздражённо произнесла Мин Мэй. — Не смею задерживать. Чистого тебе неба.

«Даже не поддержал Мэй от падения… молодой свинёнок», — мысленно припомнила Наталья рассказ Чун Хуа. — «Сколько ему лет? Лет шестнадцать-семнадцать?»

Хуи Чан легонько рассмеялся:

— Я решил подойти, чтобы справиться о вашем здоровье. Юная барышня Гу, у вас появилось чувство юмора? Похвально. Позавчера вам было плохо. Я был тому невольным свидетелем. Сейчас вам лучше? Но, наверное, ещё не очень, уж слишком причудливо вы себя ведёте и изъясняетесь.

«Хо-хо-хо, значит ещё и витиевато хамим мне вдобавок? Занятный пассажир», — мысленно отметила Наташа.

— Я в порядке, но не благодаря твоим усилиям. Не предполагала, что ты настолько заторможённый, что не сможешь меня спасти от травмы. Мне остаётся тебе только посочувствовать, ведь мысль о вежливом приветствии, даже сейчас, так долго формировалась в твоей голове, — Мин Мэй сочувственно покачала головой. — Это ужасно. Наверно тяжело так жить-то… с холодом в голове? Попробуйте имбирь, говорят, помогает. Ну и, конечно же, надо как-то развивать и тренировать память, и мыслительную деятельность.

— Так вы меня помните, просто обижены? — широко улыбнулся юноша. — Но поймите, у меня были причины так поступить: вдруг вы оказались бы слишком тяжёлая и я повредил бы свои руки; ещё и неприлично это, на людной улице хватать вас — пришлось бы потом брать ответственность за потерю вашей репутации.

В глазах этого молодого поросёнка сверкали искорки нахальства и ехидства.

— Увы, нет, и как вижу, что это хорошо, слава Будде. Не жалею об этом нисколько. А сейчас настоятельно прошу, рекомендую даже, вот бессовестно и невоспитанно бросить нас в гордом одиночестве и дать спокойно с подругой поесть, — Наташа в облике Мэй презрительно подняла бровь.

«С подругой? Гу Мин Мэй называет служанку подругой?!» — удивился молодой человек:

— Как грубо, — пристыдил её юноша.

— Ну, уж простите, не люблю лицемеров, — ответила Мин Мэй.

Чун Хуа, открыв от удивления рот, следила за всем этим диалогом и молчала.

— Я?! Лицемер?! Позвольте… — возмутился юноша.

— Не позволю, — перебила его Мин Мэй.

— Простите… — опять было начал он.

— Не прощаю, — девушка развернулась к нему и облокотилась предплечьем на стол, — Послушайте, господин Сунь, найдите себе чан и делайте с ним всё, что пожелаете… А нам дайте уже спокойно поесть.

Хуи Чан, горделиво и обиженно вздёрнув подбородок, молча удалился за свой столик.

«Только я не понял, а причём здесь чан? Это шутка или оскорбление?» — задумался юноша.

* * *

Домой девушки вернулись, уже спокойно прогуливались по улочкам. Двое охранников, что выделил отец Мин Мэй, так и не пригодились, со всем пришлось справляться самой. Но пирожные из османтуса Наташа всё-таки прихватила. Они чудесно пахли, и на вкус, наверняка, тоже были бесподобны.

— Пожалуйста, пойдём, узнаем, сходила ли та служанка с простудой к врачу, — попросила Наташа юную Чун Хуа, когда они оказались в поместье.

* * *

— Почему вы не ходили?! — возмутилась Мин Мэй.

— Простите нас, госпожа, — девушка упала на колени. — Было много работы.

— И что, нельзя было выделить время? Здоровье важнее, чем это всё, — продолжала укорять Наташа несмышлёную служанку.