Следы на камне

От рыб мы унаследовали наш костяк, скелет, — рыбы были первыми живыми существами, у которых внутри тела образовался скелет. Земноводным мы обязаны пятью пальцами на руках и ногах. А ящеры — что нового, такого, что пригодилось и нам, принесли они?

Окаменелые остатки ящеров, которые мы находим в земле, дают ответ на этот вопрос.

Самое важное, что унаследовали от ящеров все млекопитающие животные, в том числе и мы, это — зубы.

Когда вы идете к зубному врачу и врач, осмотрев вам зубы, говорит, что надо запломбировать резец или клык, или коренной зуб, наверное, в это время ни вы, ни врач не думаете о том, откуда пошло это деление зубов и их разная форма; а между тем это деление пошло еще с пермского периода: наши зубы — памятник двухсотмиллионолетней древности.

Именно у ящеров появились первые резцы, клыки, коренные зубы; и даже смена молочных зубов постоянными, эта странная и собственно уже ненужная нам смена, была особенностью ящеров, которая — через бесчисленное число поколений, через разные виды возникших и погибших потом видов животных — дошла и до нас…

На этом можно кончить историю пермского периода. Это был суровый и трудный для растений и животных, но зато богатый событиями период.

Это было время господства земноводных; сразу после пермского периода начинается их упадок.

Пермским периодом заканчивается палеозойская эра — эра «древней жизни»; начинается эра «средней жизни» — мезозойская.

Часть четвертая

ИСТОРИЯ ЯЩЕРОВ

Ихтиозавриха со своими детенышами. У ихтиозавра — говорит один ученый — была морда дельфина, зубы крокодила, плавники кита и хвост рыбы.

Глава первая, рассказывающая, как ящеры завоевали море

Как мы сказали уже, за палеозойской эрой последовала мезозойская. Эта эра охватывает приблизительно сто тридцать пять миллионов лет. Она делится на три периода: триасовый, юрский и меловой; первые два периода длились, примерно, по тридцати пяти миллионов лет; последний, меловой, длился гораздо дольше — около шестидесяти пяти миллионов лет.

Все это время, наступившее после геологической революции в пермском периоде, было снова спокойным и благополучным временем. Снова, как в каменноугольном периоде, океан расширился и залил мелководными морями часть суши; несколько раз он то немного отступал, то опять наступал на материки, и одно из таких наступлений океана было, пожалуй, величайшим за всю историю Земли. Снова моря и болота то расползались большими пятнами по карте Земли, то пересыхали. Горы постепенно разрушались, по временам возникали новые горные хребты.

Так же, как в каменноугольном периоде, в это время в болотах откладывался торф и потом превращался в каменный уголь. Было много заливов, почти отрезанных от моря, и в таких заливах вода со временем становилась очень соленой; когда в такие соленые заливы заплывали моллюски, рыбы и другие морские животные, они не выдерживали такого густого рассола и массами гибли; медленно перегнивали они на илистом дне, и из их тел образовалась бурая маслянистая жидкость — нефть.

Как в топках наших паровозов и пароходов сгорают окаменевшие черные остатки древних растений, так в моторах самолетов и автомобилей, тракторов и танков совершается последнее погребение живших миллионы лет назад морских животных; тут их тела, ставшие уже давно жидкостью, вспыхивают в последний раз, превращаясь в движение.

От мезозойской эры нам осталось еще одно великое кладбище. Оно так огромно, что по его имени назван целый период этой эры, последний ее период. Оно состоит из бесчисленных ракушек крохотных, не больше песчинки, простейших животных — фораминифер; когда-то они плавали в чистой и теплой морской воде, носились по течению и, умирая, опускались на дно морское. Теперь они лежат под землей огромными грудами, глыбами, пластами белого чистого мела.

Вот из чего состоит мел. Так выглядят ракушки фораминифер, составляющие мел, если смотреть на них в микроскоп.

В мезозойскую эру было гораздо теплее, чем теперь. В самом начале ее климат был еще сухой, но потом он стал дождливым и таким остался на сто миллионов лет. Мы можем судить об этом не только потому что тогда было много болот. Еще более точные сведения о климате дают нам окаменевшие стволы тех времен.