Следы на камне

Ведь мы говорили уже, что деревья быстро растут только в те промежутки, когда тепло и много влаги. Тогда они утолщают свои стволы, откладывая новые кольца древесины. Таким образом, спилив дерево и взглянув на его древесину, можно сказать по ее кольцам, не только сколько лет прожило дерево, но и какие из этих лет были теплыми и дождливыми, а какие холодными и сухими. Окаменелые деревья мезозойской эры — их нашли на Аляске и в Гренландии, — показывают, что в те времена климат был ровным, теплым и влажным, потому что кольца древесины на этих стволах так сливаются, что их не различить, — дерево росло равномерно, безостановочно, круглый год.

Это было, очевидно, время, когда на Земле снова настало вечное лето.

Леса состояли тогда из тех же деревьев, что и в пермский период, из тех деревьев, которые сменили гигантские деревья каменноугольных лесов. В новых лесах росли красные и мамонтовые деревья, стройные темно-зеленые кипарисы, ели, сосны, раскидистые кедры, араукарии, увешанные шишками величиной с человеческую голову, коричные деревья, папоротниковые пальмы, очень похожие на наши теперешние пальмы, а также финиковые пальмы и саговиковые пальмы с коротким, толстым стволом, из верхушки которого торчал пышный, точно павлиний хвост, пучок длинных перьев.

Словом, это был тропический лес из вечнозеленых хвойных деревьев и пальм; некоторые из таких деревьев растут и в наши времена, некоторые стали очень редкими, а иные исчезли безвозвратно.

Окаменевшие стволы. Эти деревья росли сто восемьдесят миллионов лет назад в лесах триасового периода: они найдены в Америке, в Аризоне.

Только к концу мезозойской эры, когда стало уже холоднее и приблизилась новая геологическая революция, эти леса сменились новыми, уже совсем такими, как наши нынешние. Это было пятым великим событием в жизни растений на Земле, пятым великим их обновлением. Первое событие произошло в самые древние, неизвестные еще нам времена, — тогда в океане появились первые растения — водоросли. Второе произошло в силурийский период, четыреста миллионов лет назад, — некоторые растения переселились на сушу, на берегу моря стали расти малорослые, слабые еще растеньица.

Папоротник триасового леса.

Третье — появление великих папоротниковых и плауновых лесов: это случилось триста миллионов лет назад, в конце девонского периода, тогда же, когда появились первые земноводные животные. Четвертое великое событие — появление хвойных деревьев и пальм на смену гигантским папоротникам; это произошло в пермский период, двести миллионов лет назад, — тогда же появились зверообразные ящеры.

Пресмыкающиеся нашего времени. Вообразите, что эти ящерицы выросли вдруг в десятки раз, — вы поймете тогда, какими были жившие давным-давно ящеры.

И, наконец, последнее обновление лесов случилось в меловом периоде, сто миллионов лет назад; только тогда появились наши нынешние растения. Это последнее великое изменение лесов произошло как раз накануне гибели ящеров, оно точно предвещало, что время ящеров кончается, настает новое время — млекопитающих животных.

Но первые млекопитающие появились гораздо раньше этой последней великой смены лесов.

Первые млекопитающие появились уже в самом начале мезозойской эры, в триасовом периоде, — быть может, даже еще раньше. Но именно в триасовых пластах в штате Виргиния Северной Америки найдена челюсть, которая, несомненно, принадлежала уже млекопитающему, родоначальнику всех теперешних животных, кормящих своих детей молоком.

Это все, что сохранилось от дроматерия, первого известного нам млекопитающего.

Это животное, от которого до нас дошла только, одна челюсть, названо дроматерием. Мы можем представить себе этого нашего предка довольно хорошо, так как в меловых пластах Монголии были недавно, в 1925 году, найдены при раскопках целые черепа таких животных, первых млекопитающих.

По правде говоря, знакомство с этим нашим предком ведет к разочарованию. Мы ждем, что пред нами предстанет величественное существо, чем-то уже похожее на нас.

Птилодус. Он был близким родственником дроматерия и жил в меловом периоде.

В действительности, перед нами очень маленький остроморденький зверек, едва ли больше мыши. Зверек этот был хищным, — это показывают его острые зубки, — но охотился он только на насекомых.

Если подыскивать среди нынешних млекопитающих, кто из них больше всего похож на этого нашего общего предка, то придется остановиться на австралийском утконосе, который хотя и принадлежит к млекопитающим животным, но откладывает, точно птица, яйца.