Слепящий нож

– И это всего лишь одна карта, – задумчиво проговорил Кип.

– Вот именно. А у тебя целая колода. Поистине, Молот – подходящее для тебя имя!

Командующий тихо рассмеялся.

– Что смешного? – с подозрением спросил Кип.

– Я просто думал о том, что, учитывая, насколько важное значение имеют эти карты и кто будет способен видеть их с наибольшей ясностью, ты, возможно, обрек нескольких из наименее любимых мною людей на то, чтобы провести остаток жизни где-нибудь в библиотеке, прикасаясь к картам и делая заметки.

– Вы ведь понимаете, – ворчливо заметил Кип, – что, может быть, описываете мое будущее?

– Вот это вряд ли, – раздался голос за спиной Кипа. – Думаю, если тебя не убьют на протяжении следующего года, ты будешь жить вечно.

Кип резко обернулся. Перед ним, на пороге одной из самых бесшумных дверей в истории, стоял Гэвин Гайл со своей гайловской усмешкой на губах.

– Причем лично я не стал бы ставить против мальчика, которому удалось убедить Янус Бориг отдать ему работу всей своей жизни, – продолжал он.

Кип молчал, не в силах вымолвить ни слова. Присутствие Гэвина наполнило комнату.

– Как она поживает, старая коза? – спросил Гэвин.

– Она мертва, – отозвался Кип тусклым, безжизненным голосом. Он только сейчас осознал, насколько ему была дорога эта женщина.

Последовала почтительная пауза.

– Да, я должен был сообразить, когда увидел эти плащи, – сказал Гэвин. – Полагаю, нет никаких свидетельств относительно того, кто их подослал?

Кип молчал: очевидно, его

догадки на этот счет можно было считать опровергнутыми.

– Не смотрите на меня, лорд Призма, – сказал командующий. – Меня там не было. Это не я их убил, а Кип.

Гэвин метнул взгляд на мальчика.

– Ты их убил? Вот об этом я хотел бы услышать подробнее! Но не сейчас. Отличная работа, сын!

«Сын»… Сын! Одним-единственным словом Гэвин опрокинул месяцы мучений, уготованных для него Андроссом. Кипу хотелось разрыдаться – сунуть в руки отцу все эти карты вместе с кинжалом и дать волю слезам.

Гэвин, однако, поднял палец:

– Но сперва самое насущное. Командующий, ваши гвардейцы только что выпроводили Гринвуди. Я его перехватил: он торопился к моему отцу и, кажется, пребывал в убеждении, что по его возвращении вы будете отстранены от нынешней должности.

– Боюсь, этот ничтожный червяк слишком оптимистично смотрит на вещи, – отозвался Железный Кулак.

– Я послал Каррис, чтобы она его задержала, но если вам необходимо отдать какие-нибудь распоряжения, я бы предложил поторопиться. Я буду вступаться за вас, насколько смогу, но вы не в моей юрисдикции. Вы уверены, что он не прав и вы не сделали ничего дурного и что Карвер Черный вас спасет?

Лицо командующего помрачнело.

– Пожалуй, есть пара вещей, которые могут… вызвать проблемы.

– Каких? – спросил Кип. – Что вы такого натворили?

– Дело не в том, что я сделал, – отозвался Железный Кулак. – Это касается одной старой… Лорд Призма, Молот, прошу меня простить. Мне необходимо срочно позаботиться о некоторых вещах.

Он шагнул за дверь, потом повернулся:

– Молот, ты можешь довериться Перекресту. И еще… просто чтобы ты знал: из тебя получится превосходный Черный гвардеец.

Железный Кулак уходил! Кипа внезапно охватил страх, что он больше никогда не увидит великана. Он бросился вслед за ним и обхватил его обеими руками.

Командующий удивленно хмыкнул, но потом тоже обнял Кипа. Немного подержав, он мягко отстранил мальчика.

Гэвин наблюдал за их объятием со странным выражением во взгляде. Кажется, на миг между ними возникла отстраненность. Впрочем, уже в следующий момент все стало как обычно.

Гэвин бросил командующему кошелек с монетами:

– Просто на всякий случай. Честно говоря, я даже не до конца уверен, что они вышли на ваш след.

– Зато я уверен, – отозвался Железный Кулак. – Пусть Орхолам дарует вам свет, лорд Призма! Не дрейфь, Молот!

И он исчез.

Глава 70

Идосс был городом древних зиккуратов. Некоторые люксиаты говорили, что люди их возвели, пытаясь добраться до небес. Они называли эти зиккураты богохульством и добивались, чтобы их снесли, однако их старания так и не увенчались успехом. В городе было тринадцать этих огромных террасированных пирамид, расположенных геометрически: шесть с одной стороны, шесть с другой и одна посередине. Лив подумала, что этот центральный зиккурат вполне может быть выше, чем Башня Призмы, которую она до сих пор считала самой высокой постройкой в мире.

Сдавшись генералу Гэду Дельмарте вместо того, чтобы участвовать в сражениях во время войны Призм, Идосс избежал гибели от огня и меча. Большинство мужчин, силком завербованных в армию Дазена, уже через пару месяцев вернулись по домам – по крайней мере те, кто выжил в битве у Расколотой Скалы, – и город восстановился после войны быстрее любого другого из городов на южном побережье Лазурного моря.