Слепое пятно

— Да!

— Триста шестьдесят пять дней с долей, господин.

Уотсон был сбит с толку. Может ли быть, что во всей вселенной нашлась вторая планета с точно таким же временным делением? Но он не мог показать своей озабоченности. Он поинтересовался:

— Скажите, у вас есть луна?

— Да, она оборачивается примерно за двадцать восемь дней.

Уотсон сделал глубокий вдох. Каким бы немыслимым это ни казалось, он все еще был на своей родной Земле. Он задумался на мгновение, гадая, не попался ли в петлю перемещения во времени. Может ли быть, что, вместо настоящего, он каким-то образом застрял в прошлом или будущем?

Если так — а теперь он уже настолько привык к странностям, что спокойно принял эту шаткую возможность во внимание, — если во всем действительно виноват коэффициент временной развертки, то как объяснить изображение профессора на том листе? Или они оба стали жертвами какой-то жуткой космической шутки?

Был только один путь выяснить.

— Идемте! Ведите, Геос! Давайте же посмотрим на ваш мир!

Глава XXXVII

Взгляд вниз

Вскоре трое мужчин стояли в дверях огромной комнаты, одна стена которой отсутствовала, открывая выход наружу. Комната была уставлена множеством странных блестящих предметов. С первого взгляда Чик принял их за гигантских жуков.

Ян Лукар сказал, обращаясь к Геосу:

— Нам стоит взять ХРУЩА Рамды Авека.

Уотсон решил, что лучше будет промолчать. Ян взошел на одно из сверкающих приспособлений и без малейшего шума грациозно развернул его, выехав в центр выложенного мозаикой пола.

— Я полагаю, — виновато заметил Геос, — что вы в своем мире располагаете гораздо более изящными воздушными судами.

Воздушное судно! Уотсон весь обратился в нетерпеливое любопытство. Он увидел, что хрущ достигает примерно десяти футов в высоту и обладает округлым, как у жука, корпусом. При ближайшем рассмотрении Чик смог различить очертания крыльев, плотно прижатых к бокам. Что же до материала, то это, скорее всего, был металл, если можно использовать название, ничего, в общем-то, не объясняющее. Во всех отношениях машина была копией какого-то огромного насекомого, вот только вместо лапок у нее были хорошо укрепленные валики.

— Как это работает? — поинтересовался Уотсон. — То есть — какую энергию вы используете и как ее применяете?

Ян Лукар отодвинул металлический лист. Уотсон заглянул внутрь и увидел скопление тонких мягких ниток паутины, сияющих от расположенного в центре серого предмета размером с горошину. Чик протянул руку, чтобы коснуться этой вещицы пальцем. Но Геос с быстротой молнии поймал его за плечо и оттащил.

— Прошу прощения, господин! — воскликнул он. — Но вам нельзя прикасаться! Вы, даже вы будете уничтожены! — он повернулся к Лукару: — Отлично подойдет.

Тот в ответ что-то сделал в передней части судна — видимо, повернул какой-то рычаг. В то же мгновение серые, подобные паутинкам, нити стали красноватыми.

— Теперь можете коснуться, — сказал Геос.

Но Чик уже раздумал. Вместо этого он решился спросить:

— Это все очень интересно, но где же сам механизм?

Рамду это слегка развеселило. Он слабо улыбнулся:

— Не будьте к нам уж совсем несправедливы, мой господин. Возможно, мы кажемся вам несколько отсталыми, но мы больше не полагаемся на простые механизмы. Этот небольшой серый шарик — само собой, наша движущая сила. Он из хорошо очищенного минерала, который мы добываем в огромных количествах. Мы пользуемся им столетиями. Что же до этой похожей на волосы сети, то это — наш вариант трансмиссии.

Уотсон понадеялся, что его недоумение не читается на лице. Его собеседник продолжал:

— В воздушном передвижении мы стараемся как можно более точно подражать живой природе. Мы давным-давно отказались от двигателей и воздушных винтов, а вместо них попробовали воссоздать мышечную и нервную системы птиц и насекомых. Мы летаем точно, как они, с естественной движущей силой. В каком-то отношении мы даже улучшили живой механизм.

— Но это все еще не более чем машина, Геос.

— Если быть точным — да, мой господин, не более чем машина. Всё, в чем нет искры жизни, таким и остается.

Ян Лукар нажал на еще какую-то задвижку, тем самым опустив другую пластину, за которой открылась застекленная дверь, что вела в уютную комнату, обставленную плетеными креслами и вполне способную вместить четырех человек. Тут было нечто вроде прибора управления, который, как пояснил Ян Лукар, был соединен с элементами, обеспечивающими полет и навигацию, не напрямую, но опосредованно — через оболочку паутиноподобной системы. Это до жути напоминало нервные соединения мозжечка с разными частями тела насекомого.

— Оно быстро летает?

— Мы полагаем, что да, мой господин. Это личное судно Рамды Авека. Оно слега маловато, но это самая быстрая машина в Томалии.

Они вошли в салон, где Уотсон занял свое место рядом с Геосом, а солдат сел впереди, у панели управления. Он положил руки на рычаги, и в следующую секунду машина уже бесшумно скользила по мозаике, потом вниз по небольшому склону и, наконец, со все возрастающей скоростью рванулась прочь из комнаты.