Слепое пятно

— Вы сказали правду, мисс Магуайр. И тем самым доказали, что исцелились. В наших сессиях по поставленным целям больше нет необходимости. Вы сможете пережить это. И будете рады, что не допустили такой ошибки, как начало отношений со своим лечащим врачом.

— Как мне это пережить? — не могу выдержать эмоциональную боль внутри, и кричу на Солсбери прямо у участка полиции.

— Просто переждать. Перенос работает так же, как и любые другие любовные лихорадки. Мы достойно пережили его стадии, у нас было всё: и влюблённость, и сила влечения, и далеко не самые рабочие взаимодействия. Теперь пора прощаться, пройдя последнюю стадию.

— И что это? — смеюсь через боль в груди: чувствую себя малолетней дурой, отшитой старшеклассником.

— Разочарование, — он тушит сигарету и достает телефон, окидывая меня тем самым чужим взглядом: холодным и ничего не выражающим. Заказывает такси через приложение, не меняясь в лице ни на секунду. Я запоминаю его в подробностях, стараясь не упасть на колени от бессилия и осознания огромной толщи льда между нами.

— Ричард, — не могу совладать с собой и вскрикиваю на эмоциях: перехожу на ты и торгуюсь, как будто это может что-то изменить, — я знаю про тебя достаточно: не идеализирую, понимаю, что у тебя есть свои недостатки. Я не дура и осознаю, что ты обычный человек со своими проблемами. Ночами, когда мне покоя не давали мысли о тебе, я пыталась найти какую-нибудь информацию. Я видела, что случилось с твоей женой и ребенком. И ты всё ещё думаешь, что я считаю тебя здоровым, сильным и идеальным?

— Пирс, — он устало выдыхает и делает шаг ближе: все остальное происходит так стремительно, что я не успеваю за осмыслением происходящего. Ричард мягко обхватывает меня за щеки и едва притягивает к себе, оставляя на сухих губах горячий, короткий поцелуй, — береги себя.

Солсбери отпускает меня. Слезы отчаяния душат, градом стекают из глаз и срываются на обрыве острого подбородка. Разбиваются о светлую уличную плитку так же, как мои чувства. Мужская ладонь невесомо снимает с меня пальто. Оставляет на холоде без верхней одежды. Доктор разворачивается и направляется к воротам участка, оставляя меня на ступеньках в одиночестве.

Его ждёт черное такси, а меня ждут тысячи вопросов.

Неделю спустя.

Деметру уволили.

Квартиру временно опечатали до выяснения оставшихся деталей со стороны анализа. Вскрывалось все больше неожиданных и странных подробностей о жизни Брайана. Возведенный им мыльный пузырь собственной личности наконец-то лопнул.

Главным спонсором его именитых северных экспедиций была Клэр, в девичестве Лагранж. Это на ней и её семье была вся техническая часть, сопутствующие расходы и планировки. Она отмечала успехи команды, за свой счет повышала навыки группы, разбиралась со всей юридической составляющей. Из её семейного фонда ежегодно отчислялась премия для группы экспедиторов. У Брайана никогда не было ничего, кроме её денег и возможностей.

Клэр больше не связывалась со мной. Не звонила, не писала, не напоминала о себе. Её попытки подружиться и стать близкими остались где-то в прошлом, как и Брайан О'Нил.

Она не подала на развод, чтобы без проблем и дополнительных судов заблокировать его счета.

По слухам, он звонил ей при любой возможности, умоляя хотя бы временно оплатить защиту, но она ничего не сделала. Если всё будет развиваться в том же духе, то у Брайана нет ни малейшего шанса избежать или скостить наказания.

В среду, до шести часов вечера, была смена Деметры.

Она сразу выпалила следствию всё, как на духу: харизматичный накаченный брюнет представился моим молодым человеком, а если быть точнее — женихом. Старая сплетница развесила уши, когда он коснулся темы моей депрессии и наблюдения у психотерапевта. Сказал, что я в опасности: уже несколько суток не отвечаю на телефонные вызовы, и вообще давно могла вскрыться в ванной. Настаивал, чтобы она лично проверила его слова — подталкивал позвонить самостоятельно.

Он знал, что я не возьму трубку: во-первых, я на дух не переношу представителей домоуправления. Не вступаю в общие чаты, не беру их номер телефона, не записываю в контактную книжку и никогда не обращаюсь за помощью. Даже не здороваюсь толком. Собственно, по этой причине я стала главным объектом неприязни дома. А во-вторых, он сделал всё, чтобы я боялась принимать неизвестные вызовы. Карга звонила семь раз, но не получила ответа. Так она убедилась в правдивости слов О'Нила, после чего дала ему запасные ключи от моей квартиры.

Он поднялся на этаж: несколько минут потянул время, сделал слепок ключей с помощью пластилина. Давно нашел какого-то подпольного мастера, готового браться за любые сомнительные работы при жирном, наваристом вознаграждении. О'Нил вернулся к Деметре грустным, испуганным, с тревожными новостями: заявил, что меня нет дома, отдал ключи и, как хороший парень, отправился на поиски.