Слепой стрелок

— А на самом деле это подделка. Да, в домах загорается свет, потому что в дома ходят люди, которые этим занимаются — включают и выключают электричество. Да, трактора ездят по полям, но они ничего не пашут и не боронуют. А живут в деревне заключенные и охрана. Заключенные перевоспитываются и готовятся к труду, охрана следит за тем, чтобы они знали своё место, если вы понимаете, о чём я.

— Понимаем, — кивнул Ит. — Как же вы попали сюда?

— Я сама хотела, — ответила она. — Я два года писала прошения о переводе, потому что… потому что осознала свою вину, и прошу наказать меня строже.

— О какой вине идёт речь? — не понял Скрипач.

— Вы же знаете, что послужило причиной того, что я оказалась в неволе. И вы не хуже меня знаете, что переубедить никого и ни в чём невозможно. Они сочли мои рисунки пропагандой запрещенной любви — что бы я могла им возразить? Что существа на картинах на самом деле объединяет вовсе не то, что они подумали, и что эти существа — даже не мужчины? Но они и не женщины. И они в близком родстве, по крови, если я понимаю правильно.

— Всё верно, — тихо подтвердил Ит. — Так и есть.

— Между этими существами есть чувство, огромное, глубокое, но не имеющее при этом к плоти никакого отношения, — голос Киую стал вдруг бесконечно печальным. — Но посудите сами, кто стал бы меня слушать? Два цветка, два облака, два дерева, две птицы, два камня в ручье, две ветви, два коня, две пушицы — всё это стало для них одним из символов того, что они хотели запретить. А мне вообще не было до этого дела. Но переубедить я никого и никогда не смогла бы. Да и не пыталась.

— Но почему? — безнадежно спросил Скрипач.

— А зачем? — немного удивленно спросила она. — Я не люблю бессмысленно тратить время. Давно поняла, что человеку отпущено времени слишком мало, чтобы распоряжаться им необдуманно и беспечно.

— Но если бы вы смогли убедить их, вас бы выпустили, и вы смогли бы продолжить работу… — начал Скрипач, но Киую его перебила.

— Нет, не смогла бы, — тихо, но твёрдо сказала она. — Мне никто не позволил бы этого делать. Да и не отпускают таких, как я, даже после обещаний исправиться, или после согласия на сотрудничество. Я не виню никого в том, что со мной произошло то, что произошло. А сейчас вам пора идти. Потому что за моей спиной скоро будете стоять уже не вы. Идите. Идите! Вы слышите?

— Да, слышим. Мы сейчас уйдём. Но можно ли нам прийти ещё раз? — спросил Ит.

— Можно, — она так и не обернулась, а рука её, кажется, стала двигаться над листом картона ещё быстрее, чем раньше. — Приходите. Я не возражаю.

* * *

— Поразительная девушка, — Скрипач покачал головой. — Да, да, Алге тоже вела себя достойно, и не устраивала истерик, но…

— Истерик не устраивала ни одна из них, — напомнила Берта.

— Не проявляла страх, — поправил Скрипача Ит. Тот согласно покивал. — Но она очень сильно отличается от прочих. Я бы сказал, кардинально отличается.

— Согласна, — тут же кивнула Берта. — Фэб, что скажешь?

— То же, что и вы все. Она более чем необычна, — Фэб задумался. — И понимает, кажется, во много раз больше, чем прочие. Вы, кстати, заметили, что и у Алге, и у Бетти был сексуальный подтекст в том, что они говорили, а у Варвары и Киую этого подтекста нет?

— Конечно, заметили, — кивнул Ит. — И Варвара, и Киую мыслят иными категориями. Они обе ждут смерти, а не помощи. И к объектам, если так можно назвать Архэ, относятся иначе. Не как к потенциальным партнерам.

— У Варвары мы не выяснили толком, как она относится к тем, о ком говорила, — заметил Скрипач. — Так что туда пойдем ещё раз, обязательно, чтобы расставить все точки над «и». А ещё…

— А ещё вы сперва сходите к Киую, и расспросите её о маяке, — сказала Берта. — И о том, как она оказалась в этой фальшивой деревне. Нет, она сказала о том, что подавала прошения, но — она не сказала, почему, разговор ушел в другую сторону, а зря. Это один из самых важных моментов. Так что первым пунктом идет маяк. Маяком она называет портал, и это, если кто-то не заметил, дает нам нечто совершенно новое… как бы правильно сказать. Все эти годы мы считали систему порталов неким неработающим механизмом, а Киую дала нам понять, что механизм исправен, он работает, но мы неправильно всё время толковали его функцию.

— Блин. Но… маленькая, погоди, — попросил Ит. — На Терре-ноль порталы вполне себе работали, и пропускали в одну сторону…

— Бабочек, прилетевших на огонь, и сгоревших в его пламени, — жестко сказала Берта. — Да, потом пришли Встречающие, и принялись спасать, но функция-то осталась прежней. Расспросите её про маяк. Обязательно. Мне нужно будет подумать об этом, очень серьезно, и крайне желательно, чтобы Киую отдала вам информацию по максимуму.

— Хорошо, конечно, — кивнул Ит. — Что ещё спрашивать?

Берта задумалась. В этот момент её словно царапала изнутри какая-то мысль, но Берта всё никак не могла облечь эту мысль в слова. Рядом, рядом, совсем рядом, но при этом недостижимо, не дотянешься, не дотронешься. Хотя…