Слепой стрелок

— С этим получалось. А с тем, что мы видим сейчас — нет, — признался Фэб.

— Почему? — тут же спросил Кир.

— Понимаешь, я ощутил, по всей видимости, степень проникновения этой системы — во всё. Уровень… И порталы, и Сонм, и Блэки — это были макро величины, нечто огромное, гигантское, но всё-таки ощутимое и осознаваемое, а сейчас выясняется, что этому вот всему, по сути дела, равна девчонка, которая делала из ниток кукол, и прятала их в земле. Или девчонка, которая рисовала на картоне. Или девчонка, которая собирала фигурки. До тебя доходит, что они все, с точки зрения Системы, идентичны Архэ?

— Равноценны, — поправил Кир. — И, замечу, не равнозначны. Про идентичность уже ты придумал, и придумал неверно.

— Зануда, — Фэб поморщился. — Не придирайся к словам. Ты понял, о чём я хотел сказать.

— Допустим, я понял, — согласился Кир. — Но я не понял, что именно тебя в этом всём до такой степени смущает?

— Бессилие, — на пределе слышимости сказал вдруг Фэб. — Знаешь, что такое Слепой Стрелок на самом деле?

— И что же?..

— Судьба, — Фэб опустил голову. — Судьба, которая за всех всё решила, расставила все фигурки на клеточки, и разыгрывает партию какой-то игры, суть которой мы до сих пор понять так и не сумели. Да, разыгрывает каждый раз по-новому, вот только итог один и тот же.

— Как-то очень пессимистично у тебя всё получается, — заметил Кир. — Ну, хорошо. Допустим. Судьба, пусть это будет судьба. Так что тебя смущает, я так и не понял?

— Хотя бы то, что всё на самом деле, оказывается, предопределено. Что у нас нет, и быть не могло свободы выбора, потому что любая партия в итоге…

— Фэб, аллё! Любая партия в итоге всегда заканчивается одинаково, ты не забыл? Кусок земли метр на два, и хорошо, если хотя бы полтора в глубину! И любая судьба, любая, пойми ты, всегда предопределена, в первую очередь — элементарной биологией, — Кир покачал головой. — Любое живое существо подчинялось, подчиняется, и будет подчиняться этим законам!

— Сам ты аллё, — сердито ответил Фэб. — Я говорил о том, что представляет собой Слепой Стрелок. Весь механизм, в целом. Никто из нас по сей день не задал главного вопроса — что вообще есть этот самый возвратный круг, работа Стрелка, наблюдатели, принцессы, миры, и всё прочее… можно не перечислять, вопрос всё равно звучит иначе. Как именно весь этот комплекс влияет на существование Вселенной в том виде, в котором мы её осознаём? Почему именно он? Почему именно так? Мы даже не знаем, на основании чего Ри сделал вывод о скорой гибели вселенной вследствие исчезновения из процесса этого комплекса! Как всё просто у него получилось, а? Выключи возобновляющихся Архэ, всего лишь, и всё остановится и сломается. Как Адонай пришел к такому выводу? А если этот вывод ошибочный? Или…

— Погоди, — попросил Кир. — Про это мы тысячу раз говорили.

— Мы говорили про следствия, но не про причины, — возразил Фэб. — Всё, что мы изучаем и обсуждаем — следствия. Слепой Стрелок — это следствие. Господи, даже Контроль, весь Контроль — это, получается, тоже следствие, как ты не понимаешь? Я просто представил себе все эти объемы информации, все пространства, времена, разумных… — Фэб запнулся. — Представил себе это всё, каким-то неведомым образом сходящееся в одну точку. В нитяную куклу, которую девушка хоронит в земле. Или в картину, на которой пустота, одинокая гора на горизонте, и два коня мчат куда-то бок о бок. Ты знаешь, что такое китайская живопись на самом деле? Любая работа классической школы — это пустота, для которой работа является всего лишь обрамлением.

— Фэб, тебя заносит, — сказал Кир, но Фэб лишь покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Отнюдь. Хотел бы я, чтобы меня заносило. Это не так. Я сейчас проговариваю то, что все мы должны были сказать уже давно, но молчали, упорно делая вид, что не замечаем того, что перед нами находится. И не говори, что я не прав. Потому что ты знаешь о том, что я прав. И возразить тебе нечего.

Кир тяжело вздохнул, вытянул из пачки сигарету, потом протянул пачку Фэбу. Снова закурили. Помолчали.

— Даже если ты прав, что это меняет? — спросил Кир, наконец. — Лин, Пятый, и Ариан тоже что-то почувствовали, и ничего умнее не придумали, чем попробовать сломать систему, так? И сломали. Молодцы какие. Но, как мы сейчас понимаем, не всю систему, а лишь какой-то её фрагмент. Никто не является мерой всех вещей, Фэб, ты не забыл?

— Конечно, не забыл, — Фэб затушил окурок об подошву, и сунул в карман — кидать мусор тут было некуда. — Очень хотелось бы узнать мнение Ри об этом всём. Думаю, оно было бы не лишним.

— Обойдемся своими силами, — Кир нахмурился. — Я к этому садисту сам на километр не подойду, и никому из вас не позволю. Знаю, чем это общение может закончиться. Хватит. Довольно, наобщались уже на всю оставшуюся жизнь.

— Зря ты так, — возразил Фэб. — Я не говорю про общение. Интересно, что бы он сказал об этом всём, какую теорию выстроил.

— Эгоцентричную, — хмыкнул Кир. — Какую ещё.

— Совсем не факт. Не до такой степени он опустился, уж поверь мне. То есть до такой, но… — Фэб сбился, замолчал.