Слепой стрелок

— Ну да, разумеется, — кивнул Скрипач. — Пройдем, проанализируем, а потом устроим мозговой штурм. И после штурма пройдем всё ещё по разу.

— Или до штурма, как получится, — Ит встал. — Бертик, рыжий, давайте пройдемся, — предложил он. — В гостиницу неохота, там эти страдальцы, а до ужина пока далеко.

— Идите вдвоем, ко мне Эри обещала прийти, — Берта вдруг улыбнулась. — Хотели поговорить кое о чём.

— Секреты? — прищурился Скрипач. — Вот даже как?

— Ой, ну тебя, — отмахнулась Берта. — Никаких секретов. Просто… женские разговоры.

— Идём, ну их, сплетниц, — проворчал Ит. — Разговоры. Знаем мы такие разговоры.

— Ит, хватит, — попросила Берта. — Правда, нам надо поговорить вдвоем. Ну вот есть у нас о чем поговорить вдвоем, бывает такое. Тебе жалко, что ли?

— Всё, всё, уходим, за ужином увидимся, — Скрипач усмехнулся, и щёлкнул жену по носу. — Секреты так секреты, мы понимаем.

— Нет никаких секретов, — Берта рассердилась. — Просто есть темы, которые вам, мальчикам, не интересны.

— Например? — не сдавался Скрипач.

— Про музыку. Идите уже, — Берта подтолкнула Скрипача в спину. — Рэд, Саб, пока! Доделывайте отчет по локации, и давайте сюда, мы без вас уже соскучились.

* * *

— Очень приставучая мелодия, всё никак не отвяжется, — пожаловалась Эри. — После наших посиделок всё время слышу её в голове.

— Это какая? — не поняла Берта.

— Про сердце, которое медленно учится, — Эри вздохнула. — Ария, которую поет Кристин. Мне она понравилась, а теперь постоянно звучит в голове.

— Поставь, только тихонько, — предложила Берта. — С глушилкой, на нас двоих.

— Тебе тоже понравилось? — с интересом спросила Эри.

— Да. И, представь себе, у меня она тоже звучит в голове. Музыка маркера из локаций, — Берта задумалась. — Странно, да? Почему именно она?

— Это очень женская тема, наверное, — предположила Эри. — Да и слова там… мне кажется, они перекликаются с тем, о чём мы обе думаем сейчас. «Я знаю, что это безумие, и ты не вернешься», — процитировала она. — И это ещё… как там было?

— «Пока я не умру, есть только ты», — подсказала Берта. Эри с благодарностью кивнула.

— Верно, — согласилась она. — Знаешь, а я ведь именно так и думала, пока ждала. Что пока я не умру, есть только они. Это было правдой для меня в тот момент, и сама я тоже была в какой-то степени этой правдой. Вся моя жизнь.

— Моя, как выясняется, тоже, — кивнула Берта. — Моя тоже…

— Так о чем ты хотела поговорить? — спросила Эри.

— В большей степени я хотела порассуждать, но так, чтобы мужики не лезли с кучей советов и поправок, — призналась Берта. — Особенно Фэб. Понимаешь, он замечательный, но… блин… Ты ему слово, Фэб тебе — десять, и плевать он хотел, что его мнение — не истина в конечной инстанции. А ещё он обижается, когда я его поправляю, — вздохнула Берта. — И мне совершенно не хочется его обижать.

— Да, с Киром в этом отношении как-то проще, — согласилась Эри. — И с Рэдом. А Саб и Фэб — это два сапога пара. Авторитеты.

— В том и дело, — покивала Берта. — Вот смотри, что у меня получается. Мы все, и я в частности, неправильно трактовали выстрел изначально. Сперва ошиблась я, воспринявшая выстрел как плоскость.

— В смысле — как плоскость? — не поняла Эри.

— Помнишь солонку?

Эри кивнула.

— Соль падала у меня на плоскость, но это в корне неверно, как я сейчас понимаю. По сути, это два взаимопроникающих топологических объекта. Которые каким-то образом взаимодействуют друг с другом, — принялась объяснять Берта. — Никто не был прав. Никто. Ни гений, ни мы. Ошибались все.

Эри задумалась. Убавила громкость, посмотрела на Берту, ожидая продолжения.

— Солонка — это фильтр, — сказала Берта. — И объекты интеграции — тоже фильтры. Понимаешь?

— Не очень, — призналась Эри. — Объясни.

— Избирательность. Есть объект. Например, та же Варвара. Подумай, что она вообще, в принципе, могла получить от Стрелка? Что является интеграцией — в общем и целом?

— Ну… знание о черных и рыжих, уверенность в их существовании, — принялась перечислять Эри. — Эта ария.

— А дальше? — спросила Берта. Эри нахмурилась.

— Не знаю, — произнесла она после полуминутного раздумья.

— Так вот. Не только и не столько знания о черных и рыжих, — произнесла Берта строго. — Первая интеграция — это то, что объект Стрелка интуитивно, подчеркну, интуитивно, осознает существование системы в целом. Вторая интеграция — он ощущает, что имеет к этой системе принадлежность. Третья интеграция — это уже определение, либо Бард, либо Сэфес, к кому относится данный тип. Четвертая интеграция — это то, в чём ты прожила сорок лет. Ожидание включения в систему. И вот только дальше, как маркеры, идут такие вещи, как ария, поиск сдвоенных объектов — те же рисунки Киую, или мои бабочки, которых я возила с собой.

— Картина? Твоя любимая картина? — спросил Эри.

— Она самая, — вздохнула Берта. — И поиск подтверждения и смысла. Но!!! — она наставительно подняла палец вверх. — Маркеры можно разделить на те, которые срабатывают только на один тип интеграции, и те, которые срабатывают сразу на два типа. Мы нашли один, песню, и он первичный, по всей видимости. Ясно?