Слепой стрелок

— Ты забыла добавить — любая Земля. А это как раз не так, — поправил Фэб.

— Но эта Земля — является, — заметил Скрипач.

— Эта является, но это не означает, что и все другие ей эквивалентны, не смотря на признаки Сонма, — объяснила Берта. — Так вот, те отличия, которые ребята нашли в результате, и будут для миров маркерами его работы. Те, о которых сейчас пойдет речь.

— Подожди, — попросил Ит. — Илья, главный врач «Вереска», был из мира Сонма. Но… его мир не был мишенью, точно. Это была вполне приличная Маджента, со всеми признаками Мадженты, и она очень сильно отличается от той, в которой мы находимся сейчас.

— А вот это верно подмечено. Да, его родная Земля была миром Сонма, но не являлась мишенью Слепого Стрелка, — кивнула Берта. — Так, Фэб, давай про историю, и про то, что вы поймали.

— Не только история. Нынешняя ситуация тоже, — Рэд встал, подошел к Фэбу. — Давай ты, — предложил он. — Лучше по порядку, думаю.

* * *

Все войны, все до одной, без исключения, здесь проходили с максимальным количеством потерь. Фэб, который первый обратил на это внимание, сделал выборку — в том числе он делал её, основываясь на старой работе Ита, которая называлась «Обоснование Русского Сонма». Да, основной список войн совпадал, но амплитуда потерь имела в этом мире максимальные значения, для каждой войны, для каждого конфликта.

— Вот интересно, — сказал Фэб, когда закончил с примерами. — Чисто теоретически, почему вся эта картина одинакова всегда до примерно одного и того же момента? Сонм идентичен до окончания второго уровня, дальше начинаются расхождения в развитии, хотя, конечно, часть маркеров сохраняется. Те же языковые группы.

— Угу, верно, — подтвердил Рэд. — Языковые группы — это как раз ко мне. Человеческие миры, которые идут по Сонму, в свое время сильно облегчили мне учёбу, а затем и работу. Но! — он наставительно поднял палец. — В мирах от четвертого уровня развития идёт каскадное нарастание различий в этих самых языковых группах, потому что нарастает процесс заимствования, в соответствии с контактами планеты. Язык, любой язык, штука весьма гибкая и адаптирующаяся, поэтому я встречал варианты того же русского, попавшего под сильное влияние языковых групп когни, например.

— Рэд, слушай, а на каком языке ты сейчас думаешь? — спросил вдруг Ит. — Не говоришь, а именно думаешь?

— На русском и на лаэнгше, — ответил Рэд. — Раньше почему-то на всеобщем чаще всего. Но последние полсотни лет — на этих двух языках. Потому что мы чаще всего на них общаемся.

— Извини, что спросил, — Ит улыбнулся. — Это так, к слову пришлось.

— Вообще, вопрос-то на самом деле верный, — заметил Рэд. — И здесь он тоже важен. Язык в значительной степени определяет способ мышления, структурирует его особым образом. Поэтому цивилизация, которая находится в низших стадиях развития, определяется и языками тоже. Группы местных языков только-только стали отходить от начального уровня, и… — Рэд замялся. — В общем, здесь есть некие тенденции, которые меня насторожили.

— Например? — нахмурился Скрипач.

— Всё взаимосвязано, — ответил вместо Рэда Фэб. — Этот мир, согласно нашим наблюдениям, не мог стать Маджентой, в принципе. Их история, изменения, которые происходят по сей день в языках, которыми они пользуются — указывают на высокую степень агрессии, которая сейчас сдерживается не совсем понятным нам образом. Пятый, Лин, ваша очередь.

— Наша очередь будет очень короткой в этот раз, — Пятый вздохнул. — Мир искусственно пристегнут к маджентовскому сиуру, к которому он никакого отношения не может иметь, и не должен иметь. Несколько раз за всю практику от нас требовали подобных действий, мы отказывались. Это… как пришить ногу на место руки во время операции, и сделать вид, что так должно быть. Не должно. Этот мир должен был остаться в Белой зоне, и развиваться в ней, либо, пробуя пройти раз за разом двойку, чтобы попасть хоть куда-нибудь, либо… ммм… цивилизация вполне могла уничтожить сама себя. И шла к этому семимильными шагами. Мало того, здесь присутствовал ещё и весьма агрессивный молодой конклав, который в дела данной планеты вмешивался неоднократно. Фэб?

— Да, теперь я, — кивнул Фэб. — И этот конклав никуда не делся. Судя по очень осторожным отчетам официальной, часть его флота находится в пределах одного прохода по Вицама-Оттое, и здесь они могут оказаться в любой момент. А именно — когда придет отказ от принятия планеты в тот конклав, в которой она хочет. А он придет. В этом я не сомневаюсь.

— От себя могу добавить, что в этом мире были люди, которые действительно хотели планете добра, типа той же Марфы, ставшей дубль-интеллектом, чтобы помогать миру даже после своей физической смерти, но процент дряни, увы, тут явно перевешивает. И попытки эти, не смотря видимый успех, обречены на провал.

— Осталось только понять, с какого бока тут Стрелок, — пробормотал Скрипач, но Берта его услышала.

— Не прикидывайся, — строго сказала она. — Ты ведь уже понял.