Слезы черной вдовы

Кошкин все оглядывался и ждал, что вот-вот увидит нагоняющий их полицейский экипаж. Или что постовые на выезде из города велят остановиться… Но все складывалось не так уж плохо, что добавляло Кошкину уверенности - он все делает правильно. Он даже находил, что ему везет: во-первых, колено его было не раздроблено и не вывихнуто, чего он опасался, а всего лишь сильно ушиблено, а во-вторых, он точно знал теперь, что Светлана не наркоманка. Значит, она не лгала ему, значит, она не убийца! Ну а сам он не осёл, а вполне даже неплохой сыщик. Придя к последнему выводу, Кошкин еще раз оглянулся - не гонится ли за ним полиция? - и как-то нервно, судорожно рассмеялся.

Гораздо более Кошкина заботило сейчас, как толковее распорядиться отведенной ему форой. Успеть к Светлане до приезда полиции? Уговорить ее бежать с ним и затаиться на время? У него были сбережения - причем, не в банке, а в доме у матери - а значит, спустя какое-то время, когда все стихнет, они могли бы под чужими именами вовсе уехать куда-нибудь и жить, как им заблагорассудится…

Вот только Светлану это тотчас сделало бы беглой преступницей. И о восстановлении репутации мечтать бы уж не пришлось. Впрочем, как и ему о своей. И ладно бы дело касалось только их двоих - но были еще матушка Кошкина, была Варя. Была Наденька Шелихова - а для Светланы смерти подобно бросить ее одну.

Кошкин и теперь, словно наяву, помнил, как Светлана просила его ночью сбежать с нею. Но ни тогда, ни теперь он не верил, что Светлана говорила всерьез… она сказала это, должно быть, под наплывом чувств. Ведь наутро о том даже не вспомнила.

Разумеется, она куда больше хотела бы вернуть свое доброе имя, чем сбежать с ним. Значит, продолжить следствие? Именно сейчас, пока он еще в силах что-то сделать…

Время в пути Кошкин собирался потратить на то, чтобы подумать и понять: что же связывало Хелену Зойдель, немолодую и некрасивую гувернантку, и богача, баловня судьбы, Леона Боровского. И не мог. Немыслимо, что у них вовсе могли быть общие дела! Но ведь кто-то помогал Хелене, раз она знала, в какую именно ночь Боровской надумает опоить Светлану!

И расположение комнат, чтобы подбросить револьвер и забрать кулон. И громоподобный бой часов. Не может это все быть совпадением!

Кошкин сжал голову, проклиная сам себя - он не мог найти ответы на эти вопросы.

Не говоря уж о том, что вообще плохо представлял себе истеричную старую деву фройляйн Зойдель, как автора сего хитроумного плана, блестяще исполненного… И, потом, в коротком разговоре возле парадной Хелена ведь ясно дала понять, что до сих пор яростно ненавидит жену Шелихова. И лишь во вторую очередь его дочерей… значит, явись она в монастырь к Елизавете Шелиховой - довела бы задуманное до конца.

Что-то не сходится…

Фройляйн Зойдель прежде казалась Кошкину идеальной подозреваемой, но что, если Светлана права - гувернантка здесь не при чем?

Ведь и впрямь Нелли - их Нелли - обладает совсем другими качествами. Во-первых, эта дама терпелива, раз за десять прошедших лет ее желание отомстить ничуть не угасло. Во-вторых, она холодна и расчетлива: выдумать такой план! Да из нее вышел бы не самый плохой генерал, родись она мужчиной… В-третьих, раз она умна - а она непременно умна - то приложила немало усилий и потратила эти десять лет, чтобы быть как можно ближе к Светлане. Ведь лишь от нее она могла узнать, в каком монастыре находится Елизавета Шелихова, а после, выведать привычки самой Светланы, изучить ее слабости, чтобы в нужный момент ударить побольнее. Не просто лишить Светлану жизни или отправить за решетку - она вознамерилась заставить Светлану думать, будто она и впрямь совершила эти убийства. О да, у этой женщины поистине изощренный ум…

И, наверное, стоит принять во внимание слова Светланы, что дама эта неким образом имеет отношения к литераторам, а Нелли - лишь красивый псевдоним, под которым ее знали у Шелиховых. Увы, звать ее могут как угодно…

Безусловно у Нелли имелись чувства к Дмитрию Шелихову, но такая женщина как она, едва ли, подобно фройляйн Зойдель, стала во всеуслышание заявлять о них. И бросаться не подкрепленными обвинениями в адрес его родных. Нет, она все эти годы молчала, терпела и вынашивала план. И одним из пунктов сего плана было, несомненно, приобрести револьвер.

Собственно, Кошкин и направлялся сейчас в Сердоболь, чтобы подойти к разгадке с другого конца. Женщине, каким бы генералом ни была она в душе, достать оружие всегда труднее, чем мужчине: им на службе его не выдают. Значит, она должна будет отыскать человека, согласного его продать. А где найдешь такого человека?

Глава XXXIV

Сердоболь или Сордавала, как называли его местные жители, большинство которых являлись финнами, был ближайшим от Горок крупным городом. Приезжие тянулись сюда со всех окрестных деревень в надежде продать выращенное на грядках и выловленное в озерах и тут же купить гостинцы для жен и детей. А потому самым популярным местом в городе считался здешний рынок.

Кошкина он как раз и интересовал.