Слезы небес

Отыскать нужную парковку оказалось делом несложным. Я въехал и припарковался. Но не успел я набрать номер Каталины, как она сама вместе с обоими детьми вышла ко мне из тени. Увидев меня, те побежали и бросились в мои объятия. Габриэлла расплакалась. Диего обнял мою ногу. Я отнес их обоих в грузовик, а Элли помогла Каталине. Иное дело Мануэль. Бедняге прилично досталось. Он лежал на земле, и рядом с ним сидели трое мужчин. Один из них оказался моим другом Хавьером. Я опустился на колено и взял Мануэля за руку.

– Мануэль?

Он открыл один глаз и попытался улыбнуться.

– Эль Гато.

Мы вчетвером подняли его. Он был тяжелый, мускулистый мужчина. И ему было больно. Мы с большим трудом перенесли его в кузов грузовика.

– Gracias, senor[17], – сказал он и похлопал меня по руке.

Мужчины забрались в кузов, чтобы быть рядом с Мануэлем.

– Если вам что-то понадобится, постучите в окошко.

Я сел за руль и покатил назад, по возможности избегая автострад. Времени это заняло больше, но ветер при сорока пяти милях в час не такой резкий, как при семидесяти пяти. Пока мы ехали, мужчины надули матрас, положили на него Мануэля и накрыли его одеялом. Сидя впереди, Каталина рассказала свою историю. Они добрались до трейлерного парка рядом с Геттисбергом, штат Миссисипи. Они пробыли там всего несколько дней, когда туда посреди ночи приехал грузовик, из которого вышли трое мужчин. Они вытащили Мануэля из трейлера и отходили его бейсбольными битами. В назидание остальным.

На мыс Сен-Блас мы въехали уже за полночь. Мануэль почти всю дорогу спал, что хорошо, однако конечности его затекли, поэтому двигать его было нелегко. Мы перенесли его в домик Элли и положили на постель. На нем в буквальном смысле живого места не было.

Элли позвонила врачу, потом помогла Каталине помыть Габи и Диего и устроила их на ночь во второй крошечной спальне. Дети уснули еще до того, как она успела накрыть их одеялом.

Наконец прибыла врач, женщина лет сорока с небольшим. Осмотрев Мануэля, она тотчас сделала ему внутривенную инъекцию лошадиных доз антибиотиков широкого спектра действия и обезболивающих. Через несколько минут тот уже крепко спал. И не так надрывно дышал. Врач уехала, оставив два рецепта. Оба на обезболивающие лекарства. Первый, если боль будет сильной. Второй – если станет невыносимой.

– Больше ничем помочь не могу, – сказала она. – С момента избиения прошло более двенадцати часов. Будь у него серьезное внутреннее кровотечение, он бы уже давно скончался. Не могу гарантировать вам, что опасность позади, но он мужчина крепкий, а характер синяков на ребрах свидетельствует о том, что нападавшие знали свое дело. Следующие сутки покажут, чего ждать дальше.

Утренний свет принес с собой аромат кофе и готовящегося завтрака. Войдя в дом, я застал Каталину и Элли. Первая учила вторую готовить тортильи. Похоже, они уже успели сходить в магазин. Элли налила мне чашку кофе. Я сел. Каталина подала мне поистине королевский завтрак.

– Она мастерица по части стряпни, – сказала Элли.

Я завернул яичницу в тортилью и густо намазал домашней сальсой.

– Погоди. Послушаем, что ты скажешь, когда попробуешь ее фахиту, – ответил я, улыбаясь набитым ртом.

День мы провели, не выходя из дома. Присматривали за Мануэлем, но тот крепко спал. Во второй половине дня снова приехала врач и в целом осталась довольна его состоянием. Она также осмотрела троих его приятелей – Хавьера, Питера и Виктора. Несмотря на их молчание, им достались и пули, и удары битой. Врач наложила Питеру десять швов на плечо, из которого извлекла пулю, о которой тот нам ничего не сказал. Она также наложила семь швов на голову Виктора и высказала предположение, что тот перенес сотрясение мозга.

Чувствуя себя на второй день совершенно беспомощным, я исчез на несколько часов и покатил в Порт-Сент-Джо, в местное представительство Первого Флоридского банка. Там я обратился к директору филиала, объяснил ему, что мне нужно. Он, в свою очередь, связался по телефону с главой регионального представительства.

– Где ты был? – спросила Элли, когда я вернулся.

Ага, что-то новенькое. По мне скучали. Если честно, это было приятно.

– Пытался помочь.

Она взяла меня за руку. В последние несколько дней она постоянно ко мне прикасалась. Кстати, это тоже было мне приятно.

Между тем Мануэль пошел на поправку. На третий день он сел в постели, и Каталина накормила его супом. Мы с Элли пристрастили обоих детей к охоте за акульими зубами на пляже, и они быстро насобирали полбанки.

А потом мы поехали в ресторан Элли и составили список необходимых дел. А дел, надо сказать, было много. Шагая через обеденный зал с протекающей крышей, отчего на полу стояла лужа воды, Элли взяла меня под руку.

– Ну что? Наверно, ты уже и сам не рад?

– Да, дел здесь и впрямь по горло.

Трое мексиканцев, привыкшие вкалывать от зари до зари, уже маялись от безделья. Пусть их английский был не так хорош, как у Каталины, но объясниться на нем они все же могли. Они хвостом ходили за нами. Прислушивались. В какой-то момент я заметил, что Виктор смотрит на электрический щит.