Слямбу катамбу нок! или Приключения первобытного выдумщика

Дум и Хоть-Куда поняли зверя и поплыли к берегу. Вылезли на сушу и увидели, как Самый Большой начал есть. Тогда они снова взяли свои заостренные палки и стали ширить и углублять проток. Вода в нем бежала все быстрее. Скоро они заметили, что уровень озера стал снижаться.

Солнце поднялось на самый верх, когда вернулся с двумя зайцами Напролом.

Мамонт поел — на воде не осталось ни одного стебля, ему захотелось спать. И он задремал ненадолго, потому что вода почему-то отступила и перестала заливать рот.

Когда Самый Большой проснулся, двое людей продолжали там же ковырять землю, а третий, стоя по пояс в воде, срезал ножом тростник.

И вот снова зеленая, остро пахнущая куча подплыла к нему, мамонт больше не угрожал человеку хоботом, а сразу же схватил тростник и отправил его в рот.

Так было и на следующий день. Люди углубляли русло ручья, уровень воды медленно понижался, то один, то другой подплывал к Самому Большому с очередной порцией еды.

Боялись друг друга и люди, и мамонт, хотя тот одним ударом хобота мог убить человека. Но этого уже не могло произойти: зверь заметил, что с появлением людей и с их копошением на берегу вода уже не так плотно обнимает его, и легче дышать, да и как без них он поел бы!

На этот раз люди вели себя по отношению к нему, Самому Большому, не враждебно.

Самым первым проявлением доверия было то, что мамонт — осторожно! боязливо! — протянул хобот к опасно приблизившемуся человеку и обнюхал его.

Человек — это был Дум — почувствовал на себе теплое дыхание огромного зверя, быстрое и мягкое прикосновение хобота к волосам на голове, к плечу, холодок вдоха прошелся по нему… Дум, стоявший уже на илистом дне, вжал голову в плечи, но осмелился протянуть руку к хоботу. Самый Большой обнюхал ее — рука человека вкусно пахла срезанным тростником и дымом Костра…

А еще через время плененный озером мамонт — вода была ему уже по колени, но ступни прочно увязали в иле — терпеливо вынес пытку присутствия на своей спине человека. Тот, цепляясь за длинную шерсть на боках и спине, зачем-то влез на него. Самый Большой дрожал, хобот его растерянно мотался между человеком на спине и водой, нацеливался было сбросить смельчака со спины, но зверь отчего-то не решался на это… К мамонту приходило смутное понимание мощи и власти этих небольшого роста, суетливых двуногих существ, способных как на великое зло, так и на великое добро.

Сила их — любого он мог убить щелчком хобота или раздавить ногой — была для него необъяснима. Трое людей сделали то, чего не могло сделать целое стадо мамонтов.

Он помнил, как его братья топтались на берегу, глядя на него, рвущегося из ила, трубили, подняв хоботы, призывая на помощь неведомую силу, боязливо входили в озеро, но, почуяв опасность засасывающего ила, пятились, трубя еще громче, на этот раз от обиды на свое бессилие.

Они не уходили долго, но в конце концов удалились, оставив его погибать, смирились с тем, что, самые могучие на земле, они не могут спасти завязшего в иле собрата…

Но зачем еще один из людей, хватаясь за шерсть на боку, лезет на его спину? Может, и это нужно для спасения?

Человек уселся на спине, стал гладить саму собой вздыбившуюся шерсть, а другой в это время подплыл к нему с охапкой свежего тростника и подтолкнул к самому рту…

Мы не будем пересказывать всего — Дум, наверное, открыл известные сейчас многим приемы дрессировки животных — и доверимся рисункам на стене (вы еще не забыли о них?), рисункам на сверкающей стене гипсового шпата.

Следующий рисунок (после этой картинки: Дум сидит на спине мамонта и гладит его, а Хоть-Куда кормит зверя тростником) — так вот на следующем рисунке, стерев с него многовековую пыль, я увидел… Самого Большого, идущего по какой-то местности с редкими деревьями, а на спине его сидели трое вооруженных копьями и луком людей! Наверняка на мамонте сидели Дум, Напролом и Хоть-Куда — кто же еще?!

Значит, Дум приручил-таки Самого Большого! И не только приручил, но и заставил служить людям!

Как именно он это сделал, я не берусь сказать. Рисунков, объясняющих секреты дрессировки, не было. Должно быть потому, что трудно, умея только рисовать, объяснить тонкости этой сложной работы.

Дальнейшие же рисунки рассказывали о том, что произошло дальше — после того, как люди оседлали мамонта…

ВЕРХОМ НА МАМОНТЕ

Наверняка это были первые люди, едущие на Самом Большом (хотя кто знает, может быть, на другом конце земли кто-то тоже оседлал мамонта? Вдруг в еще неоткрытой пещере скоро найдут рисунки, похожие на те, что видел я?).

Честно говоря, Дум, Напролом и Хоть-Куда чувствовали себя на колышущейся спине мамонта не так уверенно, как индус на спине слона или даже как наездник наших дней на спине лошади. Стоило зверю мотнуть головой или взмахнуть хоботом, как сердце у них замирало от страха и хотелось спрыгнуть и удрать подальше от громадины, пустившей их на себя. Но Самый Большой не проявлял никаких признаков враждебности к людям. Он шел так, словно подобное с ним уже было.