Слишком живые звёзды 2

Перед ним, шагах в пяти, за круглым столом, накрытым различными пряностями, сидели молодая девушка, больше похожая на скелет, обтянутый кожей, и бородатый мужчина с зачёсанными назад волосами. Голову Влады затянули бинтами, половину волос состригли, другу половину лишь укоротили, сделав некое подобие неаккуратного каре. На левой руке Женя смог разглядеть катетер, почему-то именно на него падал один из солнечных лучей. А глаза… тёмно-зелёные глаза смотрели одновременно и с испугом, и с нескрываемым облегчением.

Женя опёрся на оставшийся костыль, облизал губы, уже собрался заговорить, но не сказал и слова. Он просто переводил взгляд с Влады на Артёма Валерьевича, на их руки, замершие в моменте накладывания еды, а потом вновь смотрел на каждого из них по-отдельности.

Первой очнулась Влада. Она отложила крекеры, которые держала в руке, и посмотрела на Женю, потом на другого, более крупного мужчину.

– Я же говорила, что не надо было оставлять костыли. Я бы его сама сопроводила, он так, бедный, сюда бежал, что мог ещё что-нибудь себе сломать. – Она встала из-за стола, подошла к Жене, обвела его взглядом (она кажется бодрой), открыла дверь и через пару секунд принесла второй костыль, вручив его хозяину.

– Это, по-моему, твоё. – Их взгляды встретились, и на мгновение оба замолчали, но мгновение это быстро прошло. – Присаживайся, мы как раз только начали завтракать. Завтраком это, конечно, назвать сложно, но у большинства продуктов срок годности ещё держится, поэтому готовим, что можем. Садись с нами, мы тебе всё расскажем. Я уже по глазам вижу, что у тебя куча вопросов.

Женя не сдвинулся с места. Он опирался теперь уже на два костыля и молча смотрел на Владу. Казалось, с новой стрижкой она стала другим человеком.

– Где Катя?

Один простой вопрос. Он без труда сорвался с губ, но именно этот вопрос не давал Жене покоя с самого начала больничного кошмара. Где Катя? Где та женщина, которая совмещала в себе грацию принцессы и свирепость дикарки, от вида которой даже у самого отъявленного хищника всё внутри бы сжалось? Где та женщина, в которую он, Евгений Бравцев, позорище семьи, влюбился без памяти и в то же время чувствовал, как её ногти впивались в его плоть глубже и глубже? Где эта женщина? Почему он никак не может её найти? И почему она не сидит за этим столом? Катя наверняка бы сразу пришла к Жене – если не посидеть рядышком и поговорить, то уж плюнуть в лицо точно. Такова была её натура.

– Где она? Я. Хочу. Знать.

Губы Влады чуть дрогнули. Мышцы лица напряглись, но ни одного слова она так и не произнесла. Жене это не понравилось, чертовски не понравилось. Он почувствовал, как внутри растёт напряжение, как оно пытается вырваться наружу, раздвинуть кости, и пытался сдержать этот напор. Воздух в его лёгких тяжелел. Каждый следующий вдох становился тяжелее каждого следующего выдоха.

Женя ещё сильнее сжал костыли и повторил вопрос:

– Где Катя?

Артём Валерьевич попытался встать из-за стола, но что-то заставило его передумать и не подниматься. За окнами как ни в чём не бывало чирикали птички, солнечный свет устилал пол золотым ковром, и среди всей этой красоты стоял Женя, чувствуя, как густая тьма разрастается глубоко в груди. Он продолжал смотреть на Владу и…в какой-то момент… в какой-то момент он узнал этот взгляд. Точно так же на него смотрела Елена Николаевна, лучшая учительница в мире. Смотрела перед тем, как сообщить ему о смерти отца. «Женя, твой папа… я даже не знаю, как тебе такое сказать… в общем, его больше н…». И взгляд такой же, и выражение лица. Они с Владой были неотличимы. Им обеим предстояло сделать одно и то же.

Женя не вытерпел и приблизился к Владе вплотную, еле удержавшись на костылях. Болели подмышки, болели руки, болело всё тело, но ни одна боль не могла перекрыть сгущающуюся внутри тьму.

– Скажи. Не молчи! Где Катя? Где она?

Влада бережно коснулась локтя Жени, потом положила ладонь на его плечо. Слегка сжала. Разжала. Отвела взгляд.

– Ну думала, что будет так тяжело. Чёрт… – Она быстро посмотрела на Артёма Валерьевича и вновь повернулась. – Я… я ничего не буду говорить, просто отведу тебя к ней. Ты… ну, сам всё увидишь. Артём Валерьевич хочет, чтобы ты потом рассказал ему, что произошло, и думаю…

– Отведи меня.

Влада замолчала, продолжая тяжело дышать. Через какое-то время она кивнула, взялась за ручку двери, уже собралась опустить её, но остановилась.

– Тебе нужна помощь? То есть, я могу взять половину твоего веса на себя, как ты мне помогал, помнишь?

– Я справлюсь. Веди меня к Кате.

Влада с неохотой открыла дверь, и холодный свет коридора тут же лёг ей на лицо. Женя ступил на белые плиты.

Белые плиты злобно зашипели.

Вдвоём они двинулись вдоль коридора, каждый смотря себе под ноги, не осмеливаясь посмотреть друг другу в глаза. Женя заметил, как Влада, пытаясь сделать это незаметно, вытерла сорвавшуюся слезинку. Её губы были плотно сжаты – в противном случае они бы задрожали.