Сломанная кукла

Это Бишоп Винсент Хейс – король безэмоциональности и безразличия. Почему я настолько самоуверенна, чтобы заявлять, что он обо мне думает?

Брантли смеется.

– О, Мэдисон. Ты многого не знаешь и не узнаешь. Но тебе стоит понять, что Бишоп ни к кому не испытывает чувств. Он ведет игру, заставляя других думать, что ему не плевать, но это просто блеф. Есть причина, по которой он главный из Королей, котенок, и это не из-за тех чувств, которые он вызывает у девушек. Это потому, что он способен без колебаний уничтожить человека.

Я сглатываю омерзительный ком, который образовался у меня в горле.

– В этот раз вы не выиграете, Брантли.

Я смотрю на него, искренне сожалея о выпитом алкоголе и давая себе внутреннее обещание больше никогда так не напиваться.

– Нет, котенок. – Брантли снова ухмыляется, съезжая на длинную темную дорогу. – Мы уже выиграли.

Затем он заворачивает на подъездную дорожку и едет вперед до тех пор, пока мы не оказываемся у хижины, в которой мы все останавливались несколько месяцев назад. Меня захлестывают воспоминания, и я понимаю, какой наивной была, связавшись с Бишопом и Нейтом. Я была введена в заблуждение их притворным расположением, когда в действительности я ничего для них не значила. Никогда. Они предупредили меня, что я всего лишь пешка в их игре – я двигаюсь, когда они хотят, чтобы я двигалась, и говорю тогда, когда они хотят, чтобы я говорила. Я просто не осознавала этого до сих пор.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я безэмоциональным тоном. – Ваши игры сводят меня с ума.

Брантли ухмыляется, а затем выходит из машины, подходит к моей дверце и распахивает ее.

– Вылезай из машины.

– Нет! – огрызаюсь я, и он тут же грубо тянет меня за руку. – Отпусти меня! – хрипло кричу я, в то время как он хватает меня за затылок и толкает к входной двери. Яркие фары автомобиля освещают бревенчатую хижину, в которой я была, кажется, еще совсем недавно. Я подношу руку ко лбу, чтобы спрятаться от ослепляющего света, но, как только мы подходим к крыльцу, машина позади нас с шумом заводится, и я оборачиваюсь, краем глаза замечая ухмылку Брантли. Он отпускает мою руку, зажимая сигарету между губами. В замешательстве я вглядываюсь в машину и замечаю идущий изнутри свет, оттеняющий чьи-то длинные черные волосы. Кто это, черт возьми? Она смотрит прямо на меня и ухмыляется – даже с такого расстояния я могу сказать, что она прекрасна. Немного экзотична, но невероятно красива. Она оборачивается, чтобы посмотреть через плечо, и отъезжает назад, прежде чем развернуть автомобиль и исчезнуть в темноте.

– Что это? – спрашиваю я вслух, пытаясь уловить свет тускнеющих фар.

Брантли не отвечает, и я поворачиваюсь, чтобы снова задать ему вопрос:

– Брант…

Он ушел. Я оборачиваюсь на 360 градусов, пытаясь понять, куда он исчез.

– Брантли! – рычу я. – Это не смешно!

Температура внезапно падает, после каждого слова из моего рта поднимается густой пар. Решив, что он определенно за мной не вернется, я энергично растираю руки, тщетно борясь с мурашками. Сделав несколько осторожных шажков, потому что я ни хрена не вижу, я нащупываю перед собой перила. Я часто моргаю, и мои глаза потихоньку начинают привыкать к темноте, но этого все еще недостаточно для того, чтобы я действительно могла что-то разглядеть.

– Дерьмо! – бормочу я себе под нос, выхватывая телефон из заднего кармана. Я быстро открываю мобильник и жму на «Позвонить Татум». Связь то появляется, то исчезает.

– Вот ублюдок.

Используя свет от своего телефона, я направляю экран на входную дверь и дергаю за ручку. Закрыто. Отчаявшись, я продолжаю идти по крыльцу, когда на мой мобильник приходит уведомление. Открыв его, я читаю сообщение:

Беги.

Меня охватывает непреодолимое чувство ужаса. Я тут же оборачиваюсь, но рядом никого нет. Никого, кроме моего проклятого воображения. Я знаю, что эти парни любят играть в игры – это уже не в первый раз, – но я не знаю, как далеко они способны зайти. Я видела, как Бишоп убил трех человек. Я не собираюсь играть в русскую рулетку с миллиардером-психопатом, или кем бы еще он ни был.

– Я не играю в ваши игры! – кричу я в непроглядную ночь. Я жду ответа или даже смеха, но в ответ слышу… тишину. Лишь дуновение ветра, скользящего по сухим, почти осенним листьям, – вот и все, что нарушает безмолвие ночи. Взяв себя в руки, я вспоминаю о существовании черного хода и иду вперед по террасе. Может быть, все это просто глупая шутка Брантли. Не удивлюсь, если это был его дурацкий план. Закатив глаза, иду дальше, пока не оказываюсь у боковой двери, расположенной за кухней. Я снова дергаю ручку, но она тоже заперта. Оборачиваясь, я ударяюсь затылком о дверь.

– Черт, – бормочу я.

Мое внимание привлекает шуршание листьев, и я резко поворачиваю голову на звук.

– Брантли! – кричу я. – Это не смешно. Мы можем уехать прямо сейчас! Ты уже все мне доказал.

– Немного дерзко для цыпочки, которая так долго от нас пряталась, тебе не кажется?

Я слишком хорошо знаю этот голос.

– Я даже не удивлена тому, что ты здесь, Бишоп. Отвези меня домой. Здесь холодно.