Сломанная кукла

Я отталкиваюсь от двери и пытаюсь пройти мимо него, но он тут же хватает мою руку и тянет меня назад. Я ударяюсь затылком о дверь.

– Черт! Ты…

Он зажимает мне рот, а свободной рукой обхватывает мое горло. Он сжимает пальцы так сильно, что моя голова начинает пульсировать от недостатка кислорода. Я бью его по руке, глядя ему в глаза. В темноте едва различимо виднеются его глаза и точеная линия челюсти. Его губы изгибаются в коварной ухмылке, от которой у меня слабеют колени и разум. Эта ухмылка вселяет в меня настоящий ужас. Но, к моему стыду, она заставляет меня чувствовать легкое покалывание внизу живота.

– Прекращай это дерьмо, Мэдисон. Что ты вытворяла сегодня вечером? Отвечай честно. – Он наклоняет голову, изучая глазами мою одежду. – Помнишь ту игру, в которую мы играли в лесу? – Он ослабляет хватку на моем горле и отпускает мой рот, слегка отступая назад. Вытащив из заднего кармана армейский нож, он раскрывает его, и в мгновение ока лезвие упирается мне в шею, а рука снова закрывает мне рот. Он проводит кончиком своего носа по моему, не отрываясь от моих глаз. – Мммм… – ухмыляется он, и я чувствую вибрацию от его рычания. – Ты меня отвлекаешь.

– Ничего страшного, – огрызаюсь я, когда он освобождает мой рот.

Я поднимаю голову, глядя ему в глаза. Он смотрит на меня с вызовом.

– Отпусти меня.

Он снова толкает меня к стене, нож все еще упирается мне в шею, а его колено оказывается между моими ногами. Он прижимает ногу к моему клитору, и я закрываю глаза. Щекочущий ключицы нож запускает в моем теле электрические разряды, которые заставляют мои чувства работать с удвоенной силой. Я так устала от Бишопа. Почему нас так неумолимо тянет друг к другу – пусть и невольно, – но при этом мы так сильно друг друга ненавидим? Я широко раскрываю глаза, когда он быстрым движением разрезает мой топ без бретелек, обнажая мою грудь. Я чувствую, как прохладный ночной воздух обжигает мои соски, заставляя их напрячься. Сосредоточься, Мэдисон. Сфокусируйся.

– Хватит мне врать, Мэдисон! – кричит Бишоп, почти вплотную приблизившись к моему лицу. Подняв мои руки по обе стороны от моей головы, он лишает меня возможности двигаться. – Какого. Хрена. Мой вчерашний вопрос так тебя задел? – спрашивает он, прижимаясь своим телом к моему животу.

Не поддавайся этому.

– Это не так.

– Говори правду, Мэдисон.

Ложь.

– Он меня не задел.

Бишоп снова опускает нож и прижимает его тупую сторону к моему соску. Я задерживаю дыхание. Одна секунда. Две секунды. Три секунды. Желание дышать побеждает, и я выдыхаю как раз в тот момент, когда лезвие ножа касается моих джинсов. Бишоп разрезает пояс на моих сетчатых колготках, и он свободно падает поверх моих джинсов.

– Еще раз, Мэдисон, или я трахну тебя этим ножом и слижу всю твою кровь, пока ты будешь смотреть.

Я закрываю глаза.

– Нет…

Он ударяет кулаком о стену в миллиметре от моего лица. Я никогда не видела Бишопа таким неистовым, и я не знаю, почему реакция на мое прошлое вывела его из себя – но тем не менее это так. Вывела. Из. Себя.

Зажмурив глаза, я делаю несколько глубоких вдохов. Не возвращайся туда. Не делай этого… не…

Идя по кроваво-красному коридору, Мэдисон сжимает руку мужчины.

– Куда вы меня ведете?

– Увидишь, Лебедь. Увидишь.

– Там будут другие дети, с которыми можно поиграть?

Мужчина смотрит на Мэдисон и усмехается.

– Ты увидишь.

– Нет!

Я раскачиваюсь взад-вперед, сидя на бетонном полу, прижав колени к груди. Слезы текут по моим щекам, а пот катится по коже, несмотря на то что я сижу на холоде без одежды. – Нет, нет, нет…

Я трясу головой, но все еще слышу его голос где-то на задворках сознания.

– Это просто сон. Это просто плохой сон. Он не вернется, – повторяю я, раскачиваясь взад-вперед и вцепляясь в свои волосы.

– Мэдисон, Мэдисон! Черт!

Чей это голос?

– Нет! – Я снова трясу головой, погружаясь в темную бездну воспоминаний. – Он всегда возвращается.

– Мэдисон! – ревет еще один голос на заднем плане. Другой голос.

– Вернись, детка.

Я знаю этот голос.

Мои глаза распахиваются, из груди вырывается леденящий кровь крик.

– Не прикасайся ко мне!

Ко мне начинает возвращаться сознание, я поднимаю глаза и вижу Бишопа, Нейта, Хантера, Брантли, Кэша, Эли и Чейза, окруживших меня. Я тут же закрываю голую грудь, а Бишоп срывает с себя толстовку, натягивает ее на меня, а затем кладет руки мне под ноги и поднимает меня с земли. Я прижимаюсь к его груди, вдыхая его пряный, сладкий аромат.

– Что, что я сказала? – бормочу я сквозь рыдания.

– Ты сказала достаточно, чтобы мы узнали все, что нужно.

Челюсти Бишопа напрягаются, когда он переводит взгляд на Нейта, который до сих пор на меня не посмотрел.

– Нейт? – шепчу я, но он меня не замечает.